Название: «Поцелуй вейлы»
Фандом: Гарри Поттер
Автор: Abyssian
Пейринги: Гарри/Драко, Рон/Драко, Блейз/Гарри, Блейз/Драко, Захария Смит/Драко и другие
Рейтинг: PG-13
Состояние: макси, в процессе
Саммари: Драко Малфой-вейла. Узнав, что его партнером является Поттер, он решает избавиться от наследия. Но изменить судьбу не так-то просто…К тому же, в семье Малфоев, есть легенда, связанная с юношей-вейлой.
Предупреждение: возможный ООС, AU, AV, действие фанфика начинается по окончанию пятого курса, следовательно – по завершению пятой книги Роулинг «Гарри Поттер и Орден Феникса», размещение запрещено, смерть одного из персонажей, Гарри Поттер Хогвартс.
Права: все принадлежит Джоан Роулинг.
Начало искать здесь: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11,12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40,
41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77,
Глава 78. История Годрика. Часть четвертая.
Мы не прощаемся ни с кем,
Чужие слезы нам зачем?
Уходим в ночь, уходим в дождь, уходим в снег… (с.)
Годы шли, но Основатели с возрастом лишь становились красивее. Особенно выделялся Салазар – «белокурая бестия» с фиалковыми глазами. Для него время, казалось, вело обратный отсчет…
Но Гарри смог увидеть не только счастливые минуты жизни влюбленных, но и их первую серьезную ссору. Это касалось чистокровных и нечистокровных магов, и гриффиндорец был полностью согласен с мнением своего далекого предка. Хоть ему и жаль было почувствовать, что невидимая, но прочная нить магии, протянувшаяся от сердца Годрика к Салазару, начала исчезать. Однако новое воспоминание заставило его усомниться в том, ради чего Гриффиндор так твердо отстаивал права маглорожденных.
…Ровена зашла в кабинет, забитый свитками и фолиантами, и, не сдерживаясь, резко хлопнула входной дверью.
— Сэр, вы даже поссорились с моим братом ради этого… Вы, действительно, решились, защищать его до последнего? Несмотря на то, что я его очень люблю, должна признать – он уже вырос из детского возраста. А то, что вы задумали…
— И что же я задумал? – Годрик оторвал напряженный взгляд от бумаг, и поднял голову. Кажется, он действительно переживал из-за ссоры с Салазаром, потому что под глазами залегли темные круги. – Ровена, я хотел поблагодарить вас за поддержку. Благодаря вам права маглорожденных не будут ущемлены.
Ровена ответила резким смешком:
— Все, что я видела сегодня – лишь декорации для ваших истинных намерений, верно? Я поверила бы, если бы перед началом собрания не узнала кое-что. Магическая война с троллями и присоединившимися к ним темными, закончилась нашей победой. Но массовое использование белой и черной магии создали трещину между мирами, произошел разлом земных плит, но не совсем обычный. То, что появилось там, – хуже всякого зла, ибо пожирает и тьму, и свет. И, по моим данным, десятки магов пропали бесследно, пытаясь уничтожить разлом. Возможно, на земле нет силы, способной предотвратить Конец Всего. И вы, Годрик, решили отправиться туда, а Салазара отослали из Хогвартса специально, чтобы он не увязался за вами? Ваш героизм близок к безумию!
— Ваш брат спас меня от смерти, там, в Годриковой лощине, обратившись к темной магии. Он знал, чем ему это может грозить, и, тем не менее, открыл портал. – Гриффиндор устало прикрыл глаза и растер виски.
— Да, Салазар сделал это. Я была поражена. – Голос Ровены звучал отстраненно, так, словно она погрузилась в свой собственный мир. Но Годрик ничего не заметил. Его мысли, судя по залегшим на лбу складкам, были поглощены или ссорой с Салазаром, или страхом перед тем, с чем ему предстояло встретиться в одиночку.
— Но раз вы все для себя решили, я не стану вас отговаривать. Ведь от этого зависит и моя жизнь тоже. Разумеется, я не присоединюсь к вашей самоубийственной попытке защитить всех…
— Я бы никогда и не попросил вас об этом, — улыбнулся краешком губ Годрик.
Наступило молчание. Ровена теребила край длинного, переброшенного через плечо, шарфа, расшитого золотыми нитями.
— Я не всегда была справедлива к вам, Годрик, — наконец, тихо сказала она. – И сейчас даже не знаю, чего вам пожелать – жизни или смерти.
— Пожелайте выполнить миссию. Этого будет достаточно.
***
Следующее видение застало Гарри врасплох. Вспышки магических заклинаний, висящая в воздухе пыль, отблески огненного зарева повсюду, грохот камней… Он машинально упал на землю, закрывая ладонями слух, и, в то же время, внимательно оглядываясь по сторонам.
…Годрик выглядел плохо. Его лицо покрылось коркой запекшейся крови, плащ был иссечен и запачкан грязью, в предплечье правой руки застрял осколок камня, и она повисла безвольной плетью. Он держал свой меч, мерцающий лунным сиянием, в левой руке, и, казалось, делал это из последних сил. Опираясь спиной о каменный выступ, он снова бросил взгляд вправо, и Гарри проследил за ним.
Там, среди пустоши, виднелось нечто, напоминающее молнию, рассекшую грозовое небо.
«Тот самый разлом», — подумал Гарри, и тут же отвел взгляд. Смотреть на него было больно для глаз. Даже на расстоянии десяти шагов чувствовалась невероятно мощная энергия, бьющая из трещины, из-за которой рядом с ней все земля была полностью выжжена.
И тут Гарри услышал чей-то голос. «Серпентаго? Очень похоже…»
— Маленький человек. Ты не сдаешься четвертые сутки. Ты достоин похвалы. Но разве ты в силах остановить то, что неизбежно? Завтра ты умрешь от ран, а я распахну двери потустороннего мира. Войны магов разбудили меня, Привратника, значит, миру живых пришел конец. Обычному волшебнику, пусть даже такому сильному, как ты, не изменить мировой порядок.
Годрик ответил минутой позже, стряхивая со лба слипшиеся от пота пряди волос:
— А я все же попытаюсь что-то изменить. Раз уж ты решил поговорить со мной.
— Мне просто интересно, к чему все эти бессмысленные усилия.
Гриффиндор вздохнул и повернул на запястье браслет Салазара, подаренный ему любимым в одном из воспоминаний, что видел Гарри. Его лицо просветлело:
— Скажи, Привратник, что ты знаешь о мире живых? Почему мы так отчаянно пытаемся его защитить, рискуя собственной жизнью? Там есть свет, дружба, любовь… Ты собрался одним махом уничтожить все, не удосужившись даже узнать, что приносишь в жертву. Может, ты просто сам не знаешь, чего хочешь? Если бы ты сказал, что тебе нужно, я, возможно, смог бы тебе помочь.
— Чего я хочу? А ты – интересный. До тебя здесь были десятки глупых магов, и никто из них не задал мне подобного вопроса. Впрочем, ни один из них и не продержался так долго, и у них не было меча Света. Знаешь, я бы хотел… перестать быть наблюдателем и стать частицей вашего мира. Но для этого мне нужно заключить контракт с живым существом, равным мне по силе. До тебя это было невозможно.
— Что станет с разломом, если я соглашусь стать твоим проводником в наш мир? – Годрик явно колебался.
— Разлом — это и есть я. Врата будут запечатаны и исчезнут из мира живых. Ты станешь моим хозяином, я поделюсь с тобой частью своей силы. Впрочем, если ты будешь использовать ее слишком часто, то мир, который ты любишь, – обречен. Я возобладаю над твоим разумом. Знай, ритуал довольно неприятный. Другие не будут способны увидеть это, но ты лишишься одного глаза. Моя сущность заменит его.
— Что ж, я согласен.
Едва эти слова прозвучали, как левый глаз Гарри пронзила острая боль. Столь резкая и сильная, что появилось желание отрезать себе половину лица, лишь бы не мучиться.
«Почему это происходит со мной?»
А потом, когда боль утихла, Гарри снова услышал голос Привратника. Но теперь он дрожал от ярости:
— Маг, ты обманул меня! Твои дни сочтены – ты слишком часто пользовался мечом Света, и он укоротил часы, отмеренные тебе свыше. Ты должен был признаться в этом до того, как мы заключили контракт. Я не собирался сопровождать тебя в мир мертвых! Но, видимо, ты не хотел, чтобы я долго пробыл там, где живет тот единственный, кого ты любишь всем сердцем. Право же, глупо… Недосказанность – та же ложь. И за нее ты заплатишь высокую цену. Твои последние дни омрачит предательство. А я, пройду цикл перерождений, вслед за твоей душой… и однажды воскресну и буду жить снова!
В последнем воспоминании Годрика Гарри успел увидеть башни Хогвартса, и Салазара, возвращающегося в замок, верхом на белом коне. А дальше… дальше все погасло, исчезло, рассыпалось, словно кусочки мозаики.
Гарри снова оказался в комнате вейлы. Рядом с ним на полу лежал Захария. Его грудь чуть поднималась от слабого дыхания.
«Жив», — облегченно выдохнул Гарри, подхватив парня на руки и уложив на кровать. Поттер бросил короткий взгляд на часы – кажется, время застыло, не сдвинувшись ни на минуту, с того момента, как его затянуло в омут прошлого.
Гарри все еще не понимал причины, из-за которой Салазар мстит ему, как потомку Гриффиндора. Зато теперь он был уверен, что любовь Годрика была настоящей, способной преодолеть время и пространство. Тепло, что согревало сердце Годрика, которое пробудил в нем когда-то Салазар, теперь мог чувствовать и Гарри…
И, впервые за последние часы, у Гарри стало спокойно на душе. Он поверил, что ничто еще не потеряно, что Драко еще можно спасти. Магия, что забрала его, вернет его вейлу назад.
