Гарри и Драко любовь. Поцелуй вейлы, глава 42

Согласно новостям, полученным Блейзом от Кребба и Гойла, медиковедьма  собиралась выписать  Драко Малфоя из больничного крыла  утром, в воскресенье. Так как попытка  оклеветать партнера  перед Гарри с треском провалилась, а нового в голову пока ничего не приходило,  оставалось ждать подходящего момента, когда партнеры снова поссорятся. Но представлять Драко и Гарри вместе, было до того невыносимо, что Блейз не мог отказать себе в удовольствии сделать влюбленной парочке пусть маленькую, но гадость. Он поджидал Гарри на пути в больничное крыло, спрятавшись в темном углу за статуей горгульи.  Поттер пришел один, как и предполагал Блейз,  что, впрочем,  было неудивительно, учитывая ранний час и воскресный день. Забини не составило труда взмахнуть палочкой и прошептать заклятие,  так, чтобы Гарри даже не догадался, что споткнулся по вине некоей третьей силы. В итоге Поттер не очень изящно растянулся на полу, зато задравшаяся мантия и вслед за ней рубашка обнажила кусочек загорелой кожи, отчего слизеринец  втайне облизнулся. Забини выскочил из своего укрытия, и, как ни в чем не бывало, направился к Гарри,  ощутив мимолетную жестокую радость, что Поттеру хотя бы на секунду стало  так же больно, как и ему.

— Эй, что ты забыл на полу? Падаешь на ровном месте? – Обратился к нему Блейз, протягивая руку, чтобы помочь подняться.

Гарри в это время перевернулся на спину, тоскливо посмотрел на Забини и пробормотал что-то вроде:

— Встал не с той ноги, теперь вот это…День начался паршиво.

Гарри начал отряхивать  мантию, затем все-таки принял помощь Блейза и поднялся. Забини с удовольствием  сжал локоть, запястье, и, наконец, тонкие пальцы, и, будто  случайно, оставил на коже Гарри запах своего любимого одеколона.

Гарри, вдруг заметив, что они сейчас совершенно одни, повел себя не совсем вежливо,  – поспешно ретировался к лестнице, поднимающейся к больничному крылу, виновато пробормотав:

— Спасибо… Но я спешу – сегодня Драко выписывают.

Гарри не обернулся, когда достиг лестницы, а  зря, – заметил бы злое и хмурое лицо обычно приветливого слизеринца, которого считал своим другом.

Впрочем, дело, запланированное Блейзом на утро, было закончено, так что можно было временно переключиться на что-нибудь…Кого-нибудь другого. Ну, к примеру, на Эрни.

                                                    *                  *                      *

Весь прошедший вечер и часть ночи Гарри обдумывал слова Панси. И сейчас ему казалось, что он нашел верное решение.

Действительно, что может интересовать вечную душу в этом временном и постоянно меняющемся  мире? Ничего. Все, что действительно нужно каждому человеку – это бескорыстная и безусловная любовь. «Покидая этот мир, ты сможешь взять с собой только любовь», — как когда-то сказала Лили Поттер…

Гарри успел вовремя: партнер и Помфри уже ждали его. Драко выглядел немного бледнее, чем обычно, но, кажется, все-таки лучше, чем когда Поттер видел его в последний раз.

 Прежде чем партнеры успели обменяться хотя бы словом, вмешалась  медиковедьма:

— Мистер Поттер, мистер Малфой, прежде, чем вы покинете больничное крыло, хочу вас предупредить, что вейло-связь сильно ослабла за время лечения Драко.  Это грозит разными осложнениями,  связанными с вейлой, и даже может повредить здоровью мистера Малфоя. Я бы порекомендовала  вам для восстановления связи провести пару ночей в одной постели.

 Гарри вздрогнул, чувствуя, как к щекам приливает кровь. Воображение тут же подбросило  ему живописную картинку – обнаженный Малфой рядом, в одной с ним кровати…Мерлин!

Однако мечтания были прерваны единственным замечанием Помфри:

— То, что вы будете спать вместе, вовсе не означает, что вы должны вступать в интимную связь, — тут женщина не удержалась и слегка покраснела. – Мальчики, вы просто должны быть рядом друг с другом.

— Спасибо, мэм, мы все поняли, — ответил за двоих Драко, потому что Гарри вел себя как-то странно, словно  витая  в облаках. Малфой разглядывал партнера с той минуты, как тот зашел в больничное крыло, и  никак не мог избавиться от чувства, что с Гарри произошла какая-то странная перемена. Возможно, это случилось еще во время поездки в Лондон, о которой он ему столько рассказывал, а вот Драко абсолютно ничего  не помнил. Это очень нервировало.

 Тем временем, мадам Помфри дала партнерам еще одно наставление:

— Надеюсь, сегодня вы не пойдете в Хогсмит, там слишком людно.  Вейле нужно  побыть наедине с партнером, да и мистеру Малфою шум и суета вряд ли пойдут на пользу.

— Я планировал погулять  с Драко недалеко от замка. В Хогсмит мы успеем сходить в следующие выходные, — ответил Гарри и улыбнулся слегка растерянному партнеру, который, похоже, пока не привык, что за него что-то  там планируется. «Ничего, привыкнет», — неожиданно почти радостно подумал Гарри, и ему  вдруг очень захотелось подойти к вейле и взъерошить белобрысую челку. Но присутствие Помфри немного напрягало…

— Что ж, думаю, прогулка мистеру Малфою и его легким не помешает, — согласно кивнула медиковедьма.

                                                             *                *                 *

  Малфой какое-то время молча шел за партнером,  не стремясь первым начать беседу. Вместо этого, он с удовольствием вдыхал свежий воздух и любовался осенним пейзажем.  Октябрьский день выдался  солнечным и, в то же время, прохладным. Бледно-голубое прозрачное небо, почти без единого облачка, так не вязалось с близившимися проливными дождями и зимними снегопадами.  В воздухе плавно кружились разноцветные листья, с тихим шелестом опускаясь на землю.  Вдали слышались редкие  пересвисты птиц…

Драко вдруг вспомнил, что осенью птицы не поют, не то, что летом,  в поместье. Воспоминание о Малфой-мэноре потянули за собой цепочку печальных мыслей о том, что его родители решили скрыться в безопасном месте, пока Избранный не уничтожит Вольдеморта. А вдруг у Гарри не получится? Ведь, в сущности, он — обычный школьник, и порой бывает хуже Грейнджер, когда дело касается знаний и оценок. Что тогда случится с  вейлой, с родителями? Возможно, больше они не встретятся…

 Поднимаясь на холм, Драко окончательно выдохся и впал в мрачное настроение. Завидев пень от срубленного когда-то дуба, он деловито уселся на него и категорично заявил:

— Все, Поттер, хватит, дальше я не пойду! Дальше начинается Хогсмит, а я сейчас не в настроении видеться с людьми. И если ты не заметил, я едва вышел  из больничного крыла, а ты меня уже  загонял. Ты совсем не ценишь своего несчастного партнера!

 — Драко, тебе это место не о чем не напоминает?

Малфою показалось, что голос Гарри звучит оттуда-то сзади, он оглянулся – но не увидел партнера. Драко неожиданно почувствовал себя очень одиноким:

— Если ты решил поиграть в прятки, то я несколько не в форме, — недовольно пробормотал слизеринец, когда прямо над ним, неизвестно откуда, появилась висящая в воздухе  голова Гарри:

— Я не случайно  привел тебя именно сюда. Мне хотелось извиниться за третий курс, когда ты меня видел на этом холме, но все  посчитали это галлюцинацией.

— Они долгое время смеялись надо мной, особенно Блейз…Да и Снейп был невыносим. Но не поздно ли для раскаяний, Поттер? Три года прошло, как никак. — Малфой не мог оторвать взгляда от воплощенного ночного кошмара. Голова без тела выглядела довольно жутко…

— Я просто хочу начать все заново. – Гарри  эффектным жестом сбросил  мантию-невидимку и сунул ее в руки Малфою. – Я долго думал и решил, что у партнеров не должно быть секретов друг от друга. К тому же, мне становится страшно от одной мысли,  что ты можешь пострадать только из-за того, что я – твой партнер. Мне хотелось бы защищать тебя, Драко, так же, как это сделал ты в Парке Виктории. Поэтому хочу подарить тебе самое дорогое, что у меня есть. Эта мантия-невидимка – единственная вещь, что досталась мне от родителей. Я хочу, чтобы она стала твоей и оберегала тебя.

 Малфой несколько мгновений  переводил  взгляд  с мантии-невидимки на гриффиндорца, после чего слегка дрожащим голосом произнес:

— Поттер, только ты можешь подарить своему партнеру старую тряпку с чарами невидимости.

Заметив поникшие плечи Гарри, Малфой поспешил добавить:

— Ну, прости, я пошутил. Вижу, эта вещь действительно дорога тебе. Я буду очень беречь ее, Гарри, обещаю.

Поттер неуверенно мялся перед ним,  и Драко вдруг понял, что тоже должен  что-то сделать. Он поднялся со своего места, шагнул к партнеру и крепко обнял его. Гарри почувствовал прикосновение нежных шелковистых белокурых волос к своей щеке и ему показалось, что земля под ногами закружилась. Он словно поднимался ввысь, в небо…  Гарри неловко провел  ладонью по хрупкой спине Малфоя, когда Драко вдруг резко отшатнулся:

— Поттер, почему от тебя воняет одеколоном Забини? Чем ты занимался, пока я был в больничном крыле? Я же просил держаться от Блейза подальше!

Гарри тяжело вздохнул. Небесная твердь  снова превратилась в мерзлую осеннюю землю, а любящая вейла  стала разгневанным  Малфоем:

— Понимаешь, по пути к больничному крылу я поскользнулся и упал. А Блейз помог мне подняться, вот и все.

Драко, спрятав мантию-неведимку в карман брюк, ревниво продолжил:

-Так, Поттер, какой из тебя ловец, если ты падаешь на ровном месте? А Забини, разумеется, совершенно случайно оказался рядом?

Наступило тягостное молчание.  Гарри уныло размышлял о том, почему в самый романтичный момент неожиданно всплыло имя Забини. Драко старательно ковырял носком  сапога мёрзлую землю, пытаясь успокоить свою вейловскую сущность.

 Гриффиндорец решил попытаться вернуть разговор в мирное русло. Неожиданно на память пришло одно из любимых хокку Гермионы (видимо, осень настроила на лирический лад):

— «Осень…Как много желтых листьев. Я никогда еще не видел столько зеленых».

Драко улыбнулся уголками губ.

— Поттер, что мне с тобой делать… В следующий раз, когда упадешь, постарайся встать самостоятельно. Думаю, у тебя получится. — Малфой поежился от порыва ветра и добавил:

— Становится свежо, пора возвращаться в Хогвартс. Кстати, не забудь, Гарри, что сегодня ты ночуешь у меня.