Малфой вейла. Поцелуй вейлы, глава 56

Название: «Поцелуй вейлы»
Фандом: Гарри Поттер
Автор: Abyssian
Пейринги: Гарри/Драко, Рон/Драко, Блейз/Гарри, Блейз/Драко, Захария Смит/Драко и другие
Рейтинг: PG-13
Состояние: макси, в процессе
Саммари: Драко Малфой-вейла. Узнав, что его партнером является Поттер, он решает избавиться от наследия. Но изменить судьбу не так-то просто…К тому же, в семье Малфоев, есть легенда, связанная с юношей-вейлой.
Предупреждение: возможный ООС, AU, AV, действие фанфика начинается по окончанию пятого курса, следовательно – по завершению пятой книги Роулинг «Гарри Поттер и Орден Феникса», размещение запрещено, смерть одного из персонажей, Гарри Поттер Хогвартс.
Права: все принадлежит Джоан Роулинг.
Начало искать здесь: 1234567891011,1213141516, 17181920212223242526272829303132333435363738394041424344454647, 4849505152, 5354, 55,

Глава 56. История Салазара. Часть четвертая. 

Следующее видение оказалось еще более романтичным. Летняя ночь, усыпанное звездами небо, заросли боярышника и сирени, чуть слышно шелестевшие при дуновении ветерка. В спокойной воде пруда отражался серп луны, распространявший вокруг себя легкое свечение. В воздухе танцевали мотыльки, и было очень тихо…Если бы не шепот двух молодых людей, чьи голоса Рон сразу же узнал.

Гриффиндор прижимал своего друга к стволу ясеня и, похоже, пытался его поцеловать, действуя весьма…решительно. До тех пор, пока Салазар, наконец, сердито не буркнул:
— Мне неудобно перед сестрой. Может быть, позднее. Когда война закончится?
Годрик ответил насмешливым шепотом, однако руки все же опустил и отступил на шаг:
— Сколько мне еще ждать? Как побороть это желание коснуться тебя? Ты слишком жесток, Салазар. Да и к чему эти страхи, ведь вы с сестрой так близки. Думаю, она все поймет, тем более в волшебном мире партнеров выбирает магия, а ей безразлично, какого они пола.
-Но…Ты зажимаешь меня по углам, лапаешь без спросу, теперь вот вытащил в сад посреди ночи! Ведешь себя, как бастард-деревенщина! И совсем не думаешь о моих желаниях…

— Я должен обидеться на твои слова по поводу деревенщины? – Хмыкнул Годрик, но по тону было понятно, что слова Слизерина его ничуть не задели.
Какую-то секунду Салазар напряженно молчал, рассматривая молодого мужчину перед собой. Рону показалось, что его раздирали противоречивые желания, и для рыжего было в этом что-то знакомое.

Затем пришел черед Рона удивляться, потому что Салазар притянул к себе Годрика и тихо ответил:
— Ты прав, нужно быть честным хотя бы перед собой. Я тоже больше не хочу ждать. Годрик Гриффиндор, я научу тебя целоваться, как подобает аристократу. – С этими словами Салазар с удовольствием запустил свои пальцы в густые темные волосы Годрика, перехваченные серебряным обручем. – Какие красивые волосы.

— У тебя лучше. – Усмехнулся в ответ Годрик. – Они как серебро, отражающее лунный свет.
— Неправда. Мне нравятся твои черные, как смоль волосы… Без всякой примеси другого цвета. Совсем как у…
В этот момент откуда-то сверху посыпались мелкие камешки, и Рон поднял голову. В нескольких шагах от него находился балкон, увитый плющом. Ему показалось, что в полумраке мелькнул женский силуэт.

Когда рыжий перевел взгляд на влюбленных, то покраснел…Тем явно не было дела ни до кого.
Но досмотреть сцену Рону не дали, потому что видение резко прервалось, чтобы потом смениться другим. Кажется, Салазар решил скрыть слишком интимные вещи.

…На этот раз рыжий попал в Хогвартс. Точнее, он оказался в одной из старых невысоких башен магической школы, которая в его время была закрыта для учеников. Дамблдор опасался, что в ней небезопасно, и запечатал ее.

За круглым столом сидели четверо, перед ними были разложены свитки и мягко горели свечи в серебряных подсвечниках. Рон узнал Ровену, Салазара и Годрика, которые выглядели старше (ему показалось, что прошло около восьми лет), но с возрастом их внешность лишь изменилась к лучшему. Рядом с ними сидела незнакомая девушка с русыми волосами до плеч, которую незамедлительно представил остальным Годрик:
— Для начала я хотел бы познакомить вас с волшебницей, которая прославилась во время войны, благодаря своей исцеляющей магии. Ее зовут Хельга Хаффлпаффл, и она поможет нам завершить строительство школы Хогвартс. Ее знания в разных областях магических наук весьма значительны, надеюсь, вы станете друзьями.

Девушка слегка порозовела от его похвалы. Салазар окинул ее быстрым оценивающим взглядом, после чего, молча, кивнул, снова перенеся внимание на свитки. Рон заметил, что он изучал план будущей школы. Ровена, в ответ на робкий взгляд Хельги, растянула губы в улыбке. Почему-то Рону стало не по себе.

— Ровена, Салазар, я хотел бы обсудить с вами необходимость принятия в школу маглорожденных волшебников. Знаю, что Салазар раньше был против этой идеи, но после войны, когда мы потеряли столько магов, стоило бы кое-что пересмотреть. К тому же, некоторые стали злоупотреблять своей магической силой, и я не намерен это терпеть. – Годрик сверлил любовника взглядом синих глаз, настойчиво привлекая внимание.

Удивительно, но в этот раз он смог пробиться сквозь внешнюю холодность Салазара:
— О, с тех пор, как ты превратился в героя Британии, тебе не терпится всех под себя подмять. Знаю, что история с василиском вышла неприятная…

— Твои бессмысленные эксперименты могут угрожать людям. Да ты и сам можешь пострадать…К тому же по всей стране ползут слухи, что ты – темный маг. – Нахмурился Годрик.

— Ты прекрасно знаешь, что впервые я применил темную магию во время того боя…Когда потерял всех своих людей, и мы оба чуть не погибли. – Побледнел Салазар.

— Но теперь, когда война закончилась, нет нужды совершать глупые, порочащие тебя поступки.

— Ты, кажется, сказал, что собираешься принимать в Хогвартс магглорожденных волшебников? – Вдруг произнес Слизерин, еще более холодным и отрешенным тоном. — Я против этого.

— Но почему? Каждый имеет право на образование, как вы не понимаете? – Неожиданно вмешалась тихая Хельга, от которой никто не ожидал такого яростного протеста.

— Магглорожденные никогда не сравнятся по силе и влиянию с чистокровными. Им будет нелегко пробить себе дорогу. Зачем давать им надежду стать кем-то, если после школы их ждут только притеснения и несправедливость? Как бы они не были умны, их не примут чистокровные семьи.
— Откуда вы знаете? Вы не можете с уверенностью это утверждать! – Покачала головой Хельга.
— Все потому, что я – сам магглорожденный волшебник. И Ровена может подтвердить, сколько раз мне приходилось терпеть насмешки окружающих. Но я – исключение, так как обладаю большой магической силой. Такие, как я, рождаются раз в тысячу лет. В прошлом Мерлин и Моргана были настолько же..

— Вы сравниваете себя со столь великими волшебниками! Даже учитывая то, чего вы добились с Годриком и Ровеной, это слишком. – Хельга презрительно передернула плечами.
— Я лишь хочу объяснить, что не всем так повезло, как мне. Хотя и для меня было бы лучше, если бы я оставался магглом. Тогда бы я умер вместе со своими родителями, и мне бы не пришлось проходить этот долгий одинокий путь к вершине Магического мира. Зачем магглорожденным магия? Мне кажется, она только вредит.
— Брат, извини, но ты не прав!

Рон с удивлением посмотрел на Ровену, до этого хранившую молчание.
— Я считаю, — продолжила свою мысль Ровена, — что каждый человек имеет право получить образование и изменить свою жизнь. Будущее должно принадлежать или всем, или никому. Поэтому я поддерживаю Годрика и Хельгу. Трое против одного, Салазар.
Слизерин какое-то мгновение рассматривал ее спокойное лицо, потом поднялся из-за стола, отодвинул стул и вышел из комнаты…

* * *

Пока комната в старой башне медленно исчезала из виду, Рон мысленно прикидывал шансы Гермионы добиться в будущем равного положения с отпрысками чистокровных семей. Несмотря на все, внушенное ему с детства, его не оставляла мысль, что Салазар в чем-то прав. Затем рыжий вспомнил урок Трелони, когда он впервые узнал, что в далеком прошлом был слугой Слизерина. Тогда волшебник собирался вернуться в Хогвартс, после долгого отсутствия, которое, похоже, и было вызвано этой ссорой с Основателями. Помнится, Роберт – предыдущее воплощение Рона — боялся отпускать господина к его друзьям.

Рон заволновался. Кажется, он был близок к тому, чтобы узнать неприглядную развязку истории. Это и радовало, потому что он устал следить за чужой жизнью, и огорчало. Он не любил истории с плохим концом.

…Словно в ответ на его мысли, новое видение предстало перед ним в виде очертаний Хогвартса. Конечно, он был немного не таким, каким его привык видеть Рон, пара башен была не достроена, и огромная стена закрывала замок не полностью.

Салазар спешился во дворе замка. Его встречали трое – Ровена, Хельга и Годрик. От Рона не укрылось, что мисс Рэйвенкло была чудо как хороша, а на ее голове сверкала серебряная диадема, когда-то подаренная Салазаром. Толстая коса, перекинутая через плечо, доходила ей до пояса.

«Решила извиниться, надев подарок?» — Удивился Рон. Ровена сердечно обняла брата, и казалось, задержала его в своих руках чуть дольше положенного.
Затем Годрик шагнул к Салазару, улыбнулся, и, взяв его ладонь в свою, повел его в замок. Вслед за ними прошмыгнула смущенная увиденным Хельга и медленно прошла невозмутимая Ровена.

…Рон не знал, зачем Салазар показал ему детали встречи Основателей после долгой разлуки. Хотел ли он что-то этим сказать? Возможно. Однако видение быстро сменилось новым. Рон не догадывался, что это станет последним видением из прошлой жизни Салазара.

…Годрик обнимал Салазара за талию одной рукой, другой исхитряясь разливать вино по двум, стоящим рядом, бокалам. Они целовались и подшучивали друг над дружкой. За окном сгущались сумерки.
— Я ревновал тебя к вейлам. Они – влюбчивые создания. – Улыбнулся Годрик. – Думал, ты не захочешь возвращаться сюда.
— Я просто заботился о продолжении своего рода. Тебе не стоило ревновать, — ехидничал Салазар.
— Значит, у тебя все-таки что-то было с твоими подопечными? – Нахмурился Годрик.
— Никого в жизни я не любил так сильно, как тебя, Годрик. А интрижки бога со своими созданиями не считаются за измену. Но, так уж и быть, – прости. Я очень разозлился тогда.

Соприкоснувшись бокалами и одновременно их осушив, влюбленные потянулись друг к другу, когда…Когда Годрик вдруг покачнулся и начал заваливаться на бок. На его губах выступила белая пена. Синие глаза невидяще остановились на лице Салазара, словно отказываясь верить в происходящее.

Слизерин на секунду застыл, прикоснувшись кончиком языка к бокалу, после чего в ярости отшвырнул его:
— Это был яд. Черт возьми, Годрик, очнись, я позову Хельгу! Только подожди немного. Это опять случилось. Но почему ты…

Темноволосый мужчина прикрыл глаза, его лицо бледнело с каждой минутой все больше.
Салазар упал перед ним на колени и прислушался к неровному дыханию. До Рона донеслось его невнятное бормотание:
— Пульса нет. Но кто это сделал? В этот раз я уничтожу того гаденыша, который посмел…Но Годрик, нет, пожалуйста, не оставляй меня, ты не можешь…Наша глупая ссора, разлучившая нас, и теперь это. Я не переживу, если ты покинешь меня, так же, как мои родители когда-то…Если бы я не принимал противоядие ежедневно, то сейчас бы…

Годрик не отвечал. Он был мертв. Или почти мертв, но, судя по тому, что Салазар не бросился за Хельгой, все было бесполезно…

Это было самым страшным видением из всех. Рон оцепенел. Но то, что сделал в следующую минуту Слизерин, было еще страшнее. Он неожиданно выхватил из-за пояса меч и одним ударом отсек себе левую руку. Кровь хлынула потоком, ее было так много, что Рон зажмурился. Но затем все-таки решился узнать, что случилось дальше. Когда он снова открыл глаза, Салазар стоял в центре большой пентаграммы, начертанной рунами при помощи крови и магии. Рядом с мертвым Годриком лежала отрезанная рука Салазара, неестественно бледная с острыми ногтями.

В центр пентограммы хлынул поток света, пока Слизерин шептал какие-то странные заклятия, кажется, на Серпентаго. Закончил он свою речь уже вполне понятными Рону словами:
— Живая плоть взывает к мертвой. Та часть души, что еще не ушла, должна остаться в этом теле в обмен на часть моего тела, согласно магии равноценного обмена. Часть меня обратиться во мрак ровно настолько, насколько я лишился куска своей плоти.

Кровь из его раны вдруг перестала хлестать. Обряд был закончен. Годрик не пришел в сознание, однако его лицо приобрело краски, а Салазар, упавший рядом с ним на колени, нащупав в руке пульс, прошептал:
— Хвала Мерлину, жив!
В эту минуту в покоях Годрика что-то изменилось. Большая портьера, скрывавшая потайной ход, отдвинулась в сторону, но Салазар этого не заметил. Рон попытался его окликнуть – но бесполезно, свидетель из будущего не мог ничего изменить в прошлом. С видом победительницы за спиной брата возникла Ровена. Взмахнув палочкой, она прошептала связывающее заклинание, и в мгновение ока тело Слизерина сковали прочные цепи.

Лишенный руки, и все еще не оправившийся от боли, Салазар смотрел на нее снизу вверх, совершенно непонимающим взглядом. Он смог только выдавить из себя:
— Почему? За что?
Ровена в ответ расхохоталась. Ее длинные, распущенные волосы, зашевелились, подобно змеям:
— Все влюбленные – полные идиоты. Вас так легко уничтожить. Но от этого я не могу презирать вас меньше. Знаешь, твоя осторожность с ядами сыграла с тобой злую шутку. Конечно, сегодня я надеялась отравить вас обоих, но судьба распорядилась по-другому. Но это сделает мою месть только более впечатляющей.

— Так это была ты? Но почему? Почему ты предала нас?
— Не нас, милый, а тебя! – Ровена подошла к нему и притянула к себе за подбородок, заставив посмотреть в черные, как ночное небо, глаза. – Благодари себя за то, что ты вырос таким порочным и неблагодарным.

— О чем ты?
— Я любила тебя до безумия, но ты так и не соизволил заметить этого. Мы вытащили тебя из грязи, отец воспитывал тебя, как родного сына, передав тебе накопленные за столетия знания нашей семьи. И как ты распорядился этим, неблагодарный? Ты знал, что отец мечтал о браке между нами? И только с этой целью он взял тебя в семью!

— Ты сошла с ума, Ровена. – Прошептал Салазар. – Кажется, теперь я понимаю. Благодаря тебе весь мой отряд во время войны попал в засаду. Это была ты. И сейчас снова…
— Да, ты не замечал ни моей любви, ни моей ненависти, Салазар. – Обреченно вздохнула Ровена, с горечью разглядывая отрубленную руку брата. – Зато ты замечал Годрика. Ради него тебе не жалко было покалечить себя!
— А ты…Ты любила меня? – Салазар неожиданно расхохотался. – Ты это все называешь любовью? Я прав – ты рехнулась. Возможно, я виноват, что разрешил тебе прикоснуться к шару Морганы. Но в остальном…
— В остальном – тебе было на все плевать! Ты видел только его, Годрика. Даже когда я решилась опоить тебя любовным зельем, ты не захотел меня. Мне пришлось стереть тебе память, используя прогрессивную магию.
— Вот почему я ни о чем не подозревал. В моей картинке чего-то не хватало. – Салазар горько вздохнул.
— Это произошло восемь лет назад, когда я увидела вас в саду, в замке Годрика. Я открылась тебе, но ты меня отверг. Точно так же, как полгода назад, меня оттолкнул Годрик…
— Ты пыталась соблазнить его? — Салазар ревниво сверкнул глазами. – Никогда не прощу тебе…
— Это я тебя никогда не прощу. Ты изменил темному наследию отца, несмотря на то, что был его любимым учеником, связался с этим безродным пустышкой…Да, Годрику тоже пришлось стереть память. А все так хорошо начиналось – когда ты уехал, первые дни он ходил грустный, но благодарный, ведь я поссорилась с братом ради него. Но, когда я попыталась привлечь его внимание, он тоже оказался влюбленным идиотом – твердил только о том, что никогда не предаст тебя. Но что об этом говорить! Теперь вы оба в моей власти!
— Не смей трогать Годрика! Если хочешь, убей меня, но не тронь его! – Салазар стонал, пытаясь избавиться от цепей, но безрезультатно.
— Ты зря стараешься, если помнишь, отец учил нас, что после использования темной магии, волшебнику требуется время, чтобы восстановить силы. А ты, к тому же, еще и ранен, глупец. Сейчас ты для меня – не противник, братец!
— И что ты собираешься делать? Убьешь нас обоих? – Салазар с вызовом смотрел на нее. Рон раздирал волосы в клочья – этого требовало предыдущее воплощение — но ему было не под силу вмешаться в прошлое.
— Я поступлю куда проще. Сделаю тебя тем, кем тебя мечтал видеть мой отец. Опорочу тебя перед потомками, перед Годриком, и докажу, что ваша любовь – это чушь, глупость, грех. Ее не должно быть!
— Как? У тебя не получится…
— Очень даже просто, мой дорогой брат. Разве ты не заметил, что использовал в комнате Годрика темную магию? Что подумают люди, когда увидят это? Кто-то отравил вино Годрика? Но кто мог его так ненавидеть? Я докажу, что ты явился в Хогвартс с одной целью – уничтожить Гриффиндора, чтобы затем в одиночку управлять Магическим миром. А, кстати…Конечно, ты силен и не подвластен любовным чарам. Но что скажет Годрик, узнав о твоем предательстве? Кто излечит его разбитое сердце?
— Ровена…Ты больна. Отец не простил бы тебя. – Прошептал Салазар. Его взгляд затуманился – боль от раны делала свое дело.
— Не смей говорить о нашем отце! Знаешь, а я ведь в курсе того, что ты нашел способ возродиться спустя время. Думаю, отец только приветствовал бы это. Спустя века ты поймешь, что чувства ничего не стоят, что нет ни любви, ни дружбы, ни верности. Видишь, как удобно: сейчас я добью тебя и уничтожу твои останки, став спасительницей Гриффиндора, а твоя душа вернется в обитель вейл. Ты не сможешь рассказать ему правду. Кстати, какие у тебя все-таки красивые волосы, — Ровена нежно провела ладонью по белоснежным прядям.

— Это – не любовь. Ты одержима ревностью и ненавистью, Ровена. Ты поглощена ими, будто ядом.
— Подожди десяток столетий, братец, и ненависть разъест твою душу, как мою. – С этими пророческими словами, Основательница факультета Рейвенкло развеяла тело Салазара. И видение прервалось…

…Рон падал в пустоту. Если бы он знал маггловские истории, то сравнил бы этот полет с падением Алисы из Страны Чудес в кроличью нору. Все казалось безнадежным. В его голове звучал повелительный голос:
— Как видишь, сестрица была права. Историю пишут победители, Рональд. Знаешь, что случилось после моей смерти? Я выяснил это благодаря Драко Малфою, который изучал историю магических родов. Годрик через какое-то время женился на Ровене Рейвенкло. У них родился сын. Меня заклеймили, как самого темного волшебника прошлого. Парадокс, но даже ваш Вольдеморт считал, что идет по стопам великого злодея. Ровена осталась в памяти людей умной и талантливой волшебницей, а на мой факультет легла тень позора его Основателя. Вот так…все и было.
— Но как же…Годрик женился на ней без любви?
— Кто знает…
— История просто ужасна. Но причем здесь Гарри Поттер?

Рон не мог понять этой, ускользающей от него, детали. Почему всегда во всем виноват Гарри? Все злодеи сговорились что ли, его извести?
После непродолжительного молчания голос ответил:
— Гарри Поттер – Мальчик-который-выжил. Гарри Поттер – благородный гриффиндорец. Гарри Поттер – потомок позорной связи Годрика Гриффиндора с Ровеной Рейвенкло. Есть, за что ненавидеть, есть, за что презирать – не так ли? Глядя на него, я вижу ее – этого достаточно?

…Рон на секунду забыл, как дышать. Разрозненные кусочки мозаики сложились в единое целое. Эххх, Гарри, Гарри! Конечно, он – потомок Основателей, ведь он еще в детстве остановил Вольдеморта, и именно ему достался меч Гриффиндора на втором курсе.
— Чего ты хочешь? – Тихо спросил он у голоса, уже не думая о Гарри. – Ведь Поттер – не единственная твоя цель.
— Я уничтожу то, что создала Ровена. Мир для грязнокровок и слабых волшебников. Школу магии Хогвартс. Я изменю все.

ДАЛЕЕ: Глава 57. Ошибка Колина Криви

 

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Проверка комментариев включена. Прежде чем Ваши комментарии будут опубликованы пройдет какое-то время.

Наверх