Название: «Destruction»
Фандом: «WK»
Автор: Abyssian
Персонажи (Пейринг): Шульдих, Айя и другие Вайс и Шварц, а также эпизодически Мураки, Хисока и Цузуки.
Рейтинг: G
Состояние: в процессе.
Жанр: action.
Дисклеймер: пост-глюэн.
Предупреждение: AU, OOC, кроссовер.
От автора: я не преследовал цель вспомнить «Пустые небеса» или же повторить канон «Ями но Матсуй», возможно характеры Цузуки и Хисоки будут изменены до полной неузнаваемости. Спасибо Мероко за перевод на русский манги «Foolmoon», здесь нашли своеобразное отражение кое-какие отрывки из неё. Также не могу не вспомнить «Дигреймен», и «Тетрадку Смерти», ибо кое-какие идеи честно сворованы, но заретушированы.
Фандом: «WK»
Автор: Abyssian
Персонажи (Пейринг): Шульдих, Айя и другие Вайс и Шварц, а также эпизодически Мураки, Хисока и Цузуки.
Рейтинг: G
Состояние: в процессе.
Жанр: action.
Дисклеймер: пост-глюэн.
Предупреждение: AU, OOC, кроссовер.
От автора: я не преследовал цель вспомнить «Пустые небеса» или же повторить канон «Ями но Матсуй», возможно характеры Цузуки и Хисоки будут изменены до полной неузнаваемости. Спасибо Мероко за перевод на русский манги «Foolmoon», здесь нашли своеобразное отражение кое-какие отрывки из неё. Также не могу не вспомнить «Дигреймен», и «Тетрадку Смерти», ибо кое-какие идеи честно сворованы, но заретушированы.
Начало тут: Destruction глава с 1-4
Глава 5.
— Как романтично: ночной поезд, мчащийся среди гор, и в купе только мы двое, – подал голос Шульдих, на секунду отвлекшись от ноутбука. Фудзимия не ответил, впрочем, пока они на машине добирались до Чикаго, чтобы взять билеты на поезд, он также не произнес ни слова, не относящегося к делу. Оракул отказался составить им компанию, сославшись на неадекватного Фарфарелло, оставшегося в одиночестве. Впрочем, немец не слишком жаловался. В последнее время он заметил, что Кроуфорд то и дело опускает мысленные щиты. Телепат не собирался этим воспользоваться, скорее его пугало, что самочувствие лидера ухудшается при каждом новом использовании дара. Было похоже, что видения Кроуфорда поглощают его сознание, причем это началось еще с покушения на бензоколонке, и если не устранить причину катаклизмов, американец не отделается головной болью или седыми волосами. В памяти телепата еще были свежи лекции наставников о даре, который в отдельных случаях брал контроль над владельцем. Не справляющегося со своими способностями паранорма отделяли от других. Его не убивали – жизнь «утекала» сама, её черпал дар, потому что даже сверхчеловеку не возможно пройти стопроцентную синхронизацию с собственным потенциалом. В случае превышения лимита собственных возможностей наступала мучительная смерть. Для оракула это были проецирующиеся в жизнь видения, которые искривляли реальность, и будущее начинало существовать одновременно с настоящим. Вот почему к «предвестникам грядущего» в Розенкройц относились так осторожно. Да что там, Кроуфорд был единственным оракулом, кто прошел все контрольные тесты выживания и блокировки побочных явлений силы.
Однако немца волновал не только теряющий собственное «я» лидер Шварц, но и бывший Вайс, отрешённо прижавший колени к груди, рассматривая стену перед собой. Телепат был уверен, что сейчас мысли его спутника витали где-то рядом с неким надоедливым блондином, которого, к сожалению, не прибили еще в Японии. Ему не нужно было сканировать сознание красноволосого, чтобы это понять. Когда в музее не оказалось никого из старой команды, разочарование почти сочилось из Фудзимии и обжигало с такой силой, что немец не удержался от язвительного совета не ныть так громко. Пусть даже и мысленно. Никуда плейбой не денется, а у него, Шульдиха, и так болит голова после их развлекательной прогулки.
Да и с какой стати оракул вообще наплел, что они там появятся? Сам Шульдих решил, что это был знаменитый брэдовский пинок, чтобы Айя почувствовал вкус к жизни и желание куда-то двигаться, раз уж они сейчас заодно. Телепат поддерживал идею босса по собственным причинам. Видеть, как твой бывший враг, всегда такой собранный, уверенный, встречающий тебя режущим взглядом лиловых глаз, сейчас покорно мирится с судьбой, погибая от руки неизвестного, или, в лучшем случае, без конца отмалчивается, находясь в собственном мире, было невыносимо.
Шульдих и сам не знал, почему. Неожиданно ему захотелось стать частью странного мира Айи, наверное, это произошло в ту минуту, когда он увидел бывшего абиссинца лежащим на снегу, тяжело раненым, с разметавшимися, точно кровь, алыми волосами. Тогда Айя словно впервые его заметил, выделил из огромной толпы людей взглядом своих источающих какой-то неземной свет, глаз. Склонившись над ним, Шульдих впервые подумал, что хотел бы остановить этот миг, пожертвовать всем ради ничтожного шанса, что вернувшийся к жизни абиссинец будет смотреть только на него.
Только Фудзимия – не собачонка. И быстро научился оставлять телепата в одиночестве, даже будучи так близко, как сейчас, на соседней полке.
— А-й-йя, ты никак влюбился? Да забудь ты этого Кудо, я же в сто раз лучше!
Абиссинец наконец-то посмотрел на него. Его глаза были спокойными и холодными, как раньше, но теперь в них не было ненависти или презрения. Он честно старался относиться к телепату без предубеждения. И дело было даже не в лекции Брэда о «тварях тьмы», к которым они с напарниками раньше причисляли Шварц, а в неприятном чувстве благодарности, которое Айя испытывал к немцу. Фудзимия ненавидел тот миг, когда руку помощи ему протянул бывший заклятый враг. И все же, чувствуя себя обязанным за спасение жизни, он не мог относиться к телепату по-прежнему. Ему нравились их почти дружеские перепалки, хоть он этого и не показывал. Айя неожиданно понял, что, даже работая в Вайс, был очень одинок. Он только раз решился показать свои чувства, и судьба посмеялась над ним, отняв у дорогого ему человека память.
К сожалению, Айя понимал – дружеских отношений Шульдиху мало. Тот, похоже, всерьез решил занять место Йоджи…
— Не болтай глупости, — тихо ответил он, привычно скрывая эмоции за холодной маской. – Лучше скажи, что удалось найти в сети? Есть что-нибудь о сокровищах Аматересу и связанных с ними легендах? Может быть, о Конце Света? Ты же провел три часа, глядя в лэптоп.
— И ты это даже заметил? – восхитился Шульдих. — Наверное, стоило сразу упомянуть вашего плейбоя, ни на что другое ты не реагируешь. О богине почти ничего нет, кроме упоминания, что она принесла на землю три святыни: меч, шар и зеркало. Об Апокалипсисе пишут много, но это большей частью слухи, выдаваемые за сенсации. Из более серьезных источников – доклад НАСА о возможности гибели всего живого от возросшей солнечной радиации или удара астероида. Хотя, обрадую тебя, есть и другой вариант. В Китае ходит легенда, которая перекликается с «Книгой Апокалипсиса»: нас ждет великий потоп. Вкупе с предсказанием о превышающей нормы радиации, получается, цитирую: «и воды выйдут из берегов и станут горькими» И не смотри на меня так, как будто я рассказываю тебе сказки, я поймал кусочек его видения, пока мы ехали в Чикаго. Айя, ты представляешь себе бушующий океан??
Айя склонил голову набок, так что алая прядь скользнула по скуле, открывая взгляду Шульдиха ухо с тускло блеснувшей сережкой. Видимо, этот жест означал ехидное согласие.
Шульдих почувствовал раздражение: этот наглец не только не поддавался на подначки, но и позволял себе в открытую демонстрировать равнодушие. Кажется, для Фудзимии в этой ситуации не было ничего нового, похоже, он с детства привык вызывать восхищение. Рассматривая безупречно красивое лицо, телепат неожиданно вспомнил свою первую встречу с Раном, когда был шанс заставить подростка плясать под свою дудку, промыв ему мозги. К сожалению, немец увидел в нем лишь избалованного мальчишку. Он был уверен: лишившись семьи и средств к существованию, Фудзимия закончит свою жизнь в борделе для красивых мальчиков, либо в сточной канаве. Но просчитался, и сейчас об этом жалел. Айю стало почти невозможно покорить. Даже если забыть о даре, недавно проснувшемся и толком себя не проявившим, остаётся непоколебимая воля и уверенность в себе, которую оценил даже Брэд Кроуфорд. Айя всегда путал им карты, заставляя с собой считаться…
Негромкий голос Айи отвлек его от воспоминаний:
— Есть о чем подумать: послание индейцев сообщает об Аматересу, которую почитают в Японии. Возможно, богиня была родом из Америки, и была вынуждена бежать в результате какого-то катаклизма. Принесенные ей артефакты были потеряны в течение бесконечных войн. Меч символизировал мир, и должен был послужить напоминанием, что война разрушительна, однако родную землю нужно защищать. Зеркало управляло водой, без которой жизнь невозможна, однако ее избыток опасен. И самой таинственной вещью был шар, позволяющий предвидеть будущее.
— Сразу видно, что ты помешан на древней истории. И зачем было меня спрашивать, если и так все знаешь, — буркнул Шульдих, недовольный тоном собеседника, который, казалось, читал лекцию невежественному гайдзину. –Фудзимия-семпай, можно записаться к вам на семинар?
Повернувшись, Айя устроился поудобнее на своей полке, положил руку под голову и закрыл глаза:
— Ты заметил, что Кроуфорд в последние дни неважно выглядит? Вряд ли ты раньше мог прочитать его видения, хоть и отрывочно. Возможно, это происходит благодаря тому самому шару. Будущее становится не стабильным, если шар кто-то использует в своих интересах…
Шульдих немного помолчал, обдумывая услышанное.
— Если ты прав, то завтра мы, скорее всего, столкнемся с зеркалом: в видениях оракула была вода. Но хватит ли моей силы, чтобы остановить стихию? Сюда бы Наги… — прислушавшись к ровному дыханию Айи, немец разозлился, — ты, что, спишь? Мы даже не договорили. Подумаешь, 20 часов без сна, совсем расслабился… Хотя, может и ладно.
Айя не ответил. В слабом лунном сиянии его силуэт казался еще более хрупким. Усмехнувшись, Шульдих присел на корточки в проходе между полками, решив разбудить своего спутника собственным, только что придуманным способом. Осторожно коснувшись теплой кожи в вырезе футболки, он провел пальцем по ключице, и, вскрикнув, отдернул руку. Ладонь горела, точно он коснулся провода под напряжением. Немец в шоке рассматривал обожженную ладонь со странным отпечатком в виде круга. Возможная реакция кожи на шаровую молнию?
Айя так и не проснулся…
* * *
На следующее утро Шульдих был непривычно молчалив, впрочем, Айю это устраивало. Но если бы они поделились своими чувствами, то, к обоюдному удивлению, поняли, что испытывают странное ощущение приближающейся опасности, которое только усилилось с их прибытием в Лас-Вегас. Ни безоблачно-голубое небо, ни красивые улицы с казино, ночными клубами и барами, ни приветливо улыбающиеся люди, идущие навстречу, не могли развеять неприятное чувство нахождения на бочке с порохом, к которой кто-то поджег шнур. У телепата к тому же болела голова от гула и необходимости периодически сканировать толпу на предмет слежки. После того, что произошло в музее, было бы странно, если бы неизвестный враг не предпринял еще попытку. Он ничего не говорил Айе, но, кроме привычного людского шума, ощущал постоянно растущее давление на свое сознание, словно какая-то давно забытая сила вдруг начала действовать. И он готов был поклясться, что ни к людям, ни к паранормам она отношения не имеет.
Айю беспокоило другое. Вспоминая слова шинигами, он думал о том, что его миссия на земле не завершена, и этот день, видимо, должен стать первым шагом на пути к цели. Было глупо надеяться, что судьба вдруг станет благосклонней к нему и подарит им с Йоджи второй шанс. Значит, надо принять реальность такой, какая она есть, и сосредоточиться на деле. От его действий зависит жизнь других людей.
Все было так, как рассказывал Кроуфорд: на торжественное открытие фонтана «Сад жизни» собралась целая толпа. Глаза слепили вспышки фотоаппаратов. Прежде всего необходимо было избавится от любопытствующих: чем меньше людей пострадает при пробуждении «шестерки», тем лучше. Шульдиху пришлось напрячься, внушая собравшимся чувство равнодушия к мероприятию, и желание немедленно покинуть площадь. Спустя десять минут у фонтана остались только несколько наиболее устойчивых к телепатическому воздействию человек, но никто из них не обратил внимания, когда к «Саду жизни» приблизились двое человек.
— Да уж, варварское великолепие, — пробормотал Шульдих, имея в виду фонтан в виде огромного стеклянного сердца.
— Мы сюда не любоваться пришли, — резко ответил Айя. Он спиной чувствовал чей-то неприязненный взгляд, и это немного нервировало, — почему ты тянешь?
— Нуу, — протянул Шульдих, хитро покосившись в его сторону, — я люблю оставаться с тобой наедине, даже жаль, что все так быстро закончилось.
— Кроуфорд говорил, что в основание фонтана положили отполированный кусок неизвестного металла, который был найден при строительстве. Как думаешь, это то самое зеркало?
— Сейчас проверим, — уже серьезно произнес Шульдих, касаясь кончиками пальцев стекла. Его лицо стало напряженным.
Айя с тревогой наблюдал за ним. Что, если оракул снова ошибся, и священного зеркала здесь нет? Они не только зря потратили время, но и не смогли предотвратить катастрофу.
Тяжело дыша, телепат отстранился. Его голос звучал хрипло:
— Я почувствовал зов силы. Оно там. Нужно только разбить стекло.
* * *
Прикурив, Йоджи внимательно огляделся. Народу на площади было мало, как ни странно, зато напарник мгновенно исчез, стоило им оказаться здесь. Способность Хлоэ бесшумно появляться и исчезать удивляла, хотя это же оперативник Вайс, в конце концов.
Впрочем, сейчас ему было не до Хлоэ. Сердце сжималось в груди в ожидании встречи. Как он, Айя? Столько времени прошло. Может, уже давно не один, встретил кого-то ближе, чем Йоджи? И эта неожиданная связь со Шварц…
Ради этой встречи Кудо отказался от размеренной и привычной жизни, которую вел на протяжении последнего года. Как же много ему хотелось сказать Айе, только станет ли тот его слушать? Но рука упрямо сжимала рукоять катаны, черпая странную уверенность в этом жесте, словно пытаясь найти ту тонкую нить, что соединяла когда-то их сердца…
…Оракул не ошибся. Айя понял это, когда во все стороны брызнули осколки стекла, земля под ногами задрожала, и с шумом вырвался водяной столп, окатив их с головы до ног. Оставался единственный вопрос: как усмирить освободившуюся стихию?
Он попятился назад и наткнулся на телепата, сидевшего на коленях, держа руки над головой. Шульдих выглядел ужасно, пытаясь превратить энергию своего сознания в подобие щита, что задержать водяной смерч, не позволяя ему затопить город. Айя остановился перед ним, закрывая собой от потока воды, мешавшего сконцентрироваться, и телепат благодарно кивнул.
Но силы были не равны. Казалось, стихия обрела собственный разум, накрыв его сознание навязчивыми фразами:
«Поздно просить милости у неба. Вы её не заслужили, я уничтожу все…»
Спустя несколько секунд Шульдих застонал и без сил опустился на землю. Он успел запомнить рванувшийся в небо водяной столп, разметавшиеся красные волосы Айи, и затем наступила темнота.
* * *
— Айя, да очнись же ты!
Открывать глаза не хотелось: все тело невыносимо болело, он чувствовал, как из многочисленных порезов течет кровь. Вздохнув, он попытался сесть и все же открыл глаза. Шульдих с тревогой всматривался в его лицо, но сейчас Айю волновал вовсе не телепат, а странный предмет, лежащий рядом. От излучаемого им яркого света стало больно глазам. Но в предмете было что-то знакомое.
Машинально протянув руку, он коснулся холодного металла. Пальцы сомкнулись на рукояти. Его катана… Как же давно это было! Но никогда прежде его катана не светилась.
Вокруг стало очень тихо. О бушевавшей стихии напоминали только лужи, покореженный асфальт и битое стекло.
— Но как, — прошептал Айя, медленно поднимаясь. Почувствовав чей-то взгляд, он резко обернулся. И почти не удивился, окунувшись в знакомую нежность ярко-зеленых глаз.
Время замерло вместе с ударами сердца. Он забыл, как дышать, говорить, не замечая ни катаны, ни Шульдиха, ни остатков разрушенного фонтана. Солнечный зайчик скользнул по его щеке – Айя перевел взгляд на руки Йоджи и заметил небольшой, отполированный кусочек металла.
«И воды выйдут из берегов…» «Зеркало управляло водой…» «Силу, пришедшую в движение, способен контролировать тот, в ком есть наша кровь…» Какие странные мысли… Неужели это волновало его минуту назад?
Тихий голос в голове заставил Айю вздрогнуть:
«Ты так не осторожен, шинигами никогда не ошибаются, другого шанса не будет…»
В следующую секунду произошло несколько событий. Телепат бросился к нему, заслонив собой, и Айя, как в замедленной съемке, повернулся, чтобы что-то возразить. Лицо Шульдиха исказилось от боли, когда из его ладони, насквозь проткнутой стальным цветком, закапала кровь. Он с ненавистью глянул на незнакомого светловолосого парня:
— Черт бы тебя побрал!
Айя понял, что странный парнишка целился точно в сердце. Но убить пытались вовсе не Шульдиха, а его.
Сзади раздался голос Йоджи:
— Хлоэ, какого черта ты творишь? Ты предал Такатори?
Презрительно усмехнувшись, блондин шагнул назад от побледневшего от ярости Шульдиха и Кудо, в руке которого блеснула леска.
— Наша цель – защитить этот мир от разрушения. Для этого необходимо избавиться от Фудзимии, это и есть наше предназначение. Учитывая, что только что произошло, я понял, что оракул Критикер говорил правду.
— Хорошее предназначение, — хмыкнул немец, игнорируя боль в руке. – Только если кто-то и убьёт Фудзимию – это буду я, понял, недоносок?
Хлоэ неожиданно расхохотался:
— Да вы все помешались на нем, подумаешь, живая легенда Вайс. Но я так просто не сдамся. – Все так же улыбаясь, он раскрыл ладонь, в которой не был зажат цветок, и его противников ослепила яркая вспышка.
Когда они открыли глаза, Хлоэ исчез.
Глава 6.
А как иначе? Позади давно союз,
Здесь ты — как все, и за спиной – опасный груз,
А этот груз кому-то нужен, кто-то ждет,
И нет пути назад, а только есть вперед. (с)
Оракул не любил такие сны. Видения не должны были проникать глубоко в сознание, касаясь его личных эмоций и воспоминаний. То, что он увидел этой ночью, заставило смять в ладонях простыню и пожалеть, что вечером не выпил чашку кофе.
…Кроуфорд стоял на берегу реки, в каком-то безвольном ожидании. Тело казалось чужим, непослушным, и Брэд заставил себя вытащить из кармана зеркало, то самое, что видел накануне у Кудо. И почти не удивился, когда полированная поверхность отразила красивое лицо, обрамленное выгоревшими на солнце прядями, и яркие зеленые глаза. Отлично, в этом нелепом сне ему предстоит побывать в шкуре этого «воина света» с леской. Что дальше?
Налетевший порыв ветра растрепал волосы. Прищурившись, оракул огляделся. Местность ничем не напоминала Америку. Невысокие холмы, валуны, деревянные статуи, на другом берегу видны невысокие домики с острыми крышами и ни одного человека вокруг… Япония?
Он чувствовал, что ему нужно что-то сделать, может, перебраться на другой берег? Но, зачем?
С легким плеском вода коснулась его ботинок, и Брэд вздрогнул, посмотрев вниз. Под ногами была твердая, как камень, земля, лишенная травяного покрова. Деревья уныло протягивали к небу сухие ветви. Зима? Тогда понятно, почему так холодно. Брэд подул на окоченевшие пальцы, пытаясь их согреть.
Лодка появилась неожиданно. В этой тишине радовало даже присутствие Фудзимии. Айя обернулся, отстраненно кивнул, приглашая сесть в лодку. Его алые волосы странно контрастировали с темной водой и лишенной красок землей, привлекая взгляд оракула.
— Фудзимия, может, ты ущипнёшь меня, чтобы я проснулся? – фыркнул Кроуфорд, — ты мне и в реальности надоел, знаешь ли. И совершать с тобой водные прогулки совсем не хочется.
Тем не менее, ноги сами шагнули в качающуюся на волнах лодку. Он попытался сказать что-то еще, но с губ не сорвалось ни звука. Вот за что он ненавидел сны – в них было трудно совершать любые самостоятельные действия, равно как и в видениях, когда он становился лишь простым зрителем.
Едва он сел напротив Фудзимии, как лодка закачалась, теснимая водой вперемешку со льдом, словно они попали в ледоход. Но Айя уверенно правил, направляясь вдоль берега, и вскоре Кроуфорд различил высокие деревянные ворота, находившиеся, казалось, прямо посреди воды. Он с легкостью вспомнил это место. Как-то давно Наги решил показать ему Японию, и эти ворота «Тории» оказались первым местом, которое они посетили. Слов нет, красивое и в чем-то даже уникальное место, только зачем они с Фудзимией плывут туда?
Внезапно ему захотелось обернуться. Айя, еще более холодный и равнодушный, чем обычно, казался статуей, наподобие тех фигур на берегу. Неужели здесь нет других людей? Кроуфорд обернулся и вздрогнул от неожиданности. Напротив большого камня, мимо которого скользила лодка, стоял человек, поигрывая шариком наподобие тех йо-йо, что он видел у детей на улицах. Шар на веревочке странно светился. Казалось, он полностью поглощен своим занятием, но Кроуфорд чувствовал, что мужчина следит за ними. Выбившиеся из-под банданы длинные рыжие волосы было трудно не узнать. У оракулов нет выраженных эмпатических способностей, но даже без них Брэд ощутил волну отчаяния и злобы, исходивших от телепата. Сердце заныло.
— Фудзимия, мы должны вернуться! – смог выдавить Брэд, но, повернувшись, заметил, что старые деревянные врата совсем близко. И стоило им пройти под ними, как пейзаж изменился. В воздухе запахло цветущей вишней, послышались пересвисты птиц. Они оказались на берегу. Айя по-прежнему стоял к нему спиной, пугая своей молчаливостью. Перед ними, озаренный солнечным светом, находился храм Ицукусима – связующее звено мира духов и живых…
* * *
Айя представить себе не мог, что ему будет так неловко. Слишком сильно и он, и Йоджи изменились со дня их последней встречи. Когда первая радость прошла, Айя не мог решить, как вести себя с этим незнакомцем. Тайные, глубоко погребенные желания, вдруг воплотившиеся в реальность, кружили голову, заставляя терять самоконтроль. И Айя невольно отводил глаза, чувствуя пристальный, жадный взгляд Йоджи. Никогда раньше его друг не смотрел на него так, словно видел давно умершего человека. Какая-то недосказанность стояла между ними, мешая нормально общаться, и каждое слово и прикосновение бывшего напарника заставляло вспомнить прошлое, пробуждая совершенно другого Айю, которому в сложившейся ситуации было бы куда лучше находиться в анабиозе.
— А вы неплохо устроились, — улыбнулся Кудо, столкнувшись с Айей в дверях его комнаты. — Знаешь, я не думал, что когда-нибудь забуду всех Вайс … и тебя.
Айя привычно отвел глаза, пытаясь понять причину собственной нервозности, так ему не свойственной. Возможно, это просто следствие переутомления. Не каждый день защищаешь мир и узнаешь, что твоя старая катана – священный артефакт. Мысли плавно вернулись к Шульдиху, два дня назад снова спасшему ему жизнь. Определенно, с появлением Йоджи все только усложнилось.
— Ты оказался настолько забывчивым, что даже успел жениться. Надеюсь, я вам не помешал? – телепат, как всегда, появился бесшумно. Его лицо казалось бесстрастным, но Айя, немного разобравшийся в характере старого врага, чувствовал, что тот злится. За всю обратную дорогу он так и не позволил бывшим Вайс нормально пообщаться, доставая то одного, то другого ехидными замечаниями и насмешками. Словно вернулся тот Шварц, которого Айя и Йоджи знали несколько лет назад.
— Очень сильно помешал, – огрызнулся Йоджи. В присутствии Шульдиха разговаривать с Айей откровенно не хотелось. Во-первых, этот рыжий гад, который, надо признать, выглядит очень даже неплохо, читает все его мысли. Совершенно нежелательно чтобы некоторые из них были озвучены в форме таких вот комментариев как этот, про женитьбу. – Здесь у вас сумасшедший дом, едва Кроуфорд обрисовал мне сложившуюся ситуацию, как на меня напал чокнутый берсерк. Бормотал что-то вроде, что я — плохой защитник и что моя рука должна быть ранена как у тебя, Шульдих. – Йоджи продемонстрировал перевязанную кисть руки, закатав рукав рубашки песочного цвета.
— Эрро развлекается. Вот найдем для него достойную миссию. Хотя, признаю, он немного перестарался. Фудзимия, конечно, с некоторых пор — ходячая электростанция, и наш ирландец совсем истосковался, что не может причинить ему боль. К тому же Кроуфорд запретил ему приближаться к Фудзимии ввиду того, что жизнь нашей маленькой дружной компании зависит от его здоровья. А Эрро просто помешан на наказании, и единственный, кто может заставить чувствовать вкус к жизни – это Айя. Высокочастотный удар тока приносит берсерку болевые ощущения…
— Постой-ка, откуда ты знаешь все эти подробности? – Айя вскинул бровь.
— Я просто разговаривал с ним, порадовал его байками о вайс, которые никак не могут ужиться между собой ни старым, ни новым составом. А он неожиданно захотел поиграть с плейбоем.
— Шульдих, ты нарываешься, – вздохнув, Айя уселся в кресло, пытаясь привести в мысли в порядок. Как же он устал от этого соперничества!
Йоджи, которому безумно надоел этот разговор, несмотря на то, что новость о способностях Айи как паранома шокировала, решил вмешаться. Он не для того крался по лестнице, пытаясь не столкнуться с ирландцем, чтобы выслушивать Шульдиха. Бывший детектив и оперативник специальной группы Критекер ныне хотел поговорить с другом:
— Ран, Вайс больше нет. Но, похоже, наша судьба – противостоять безумцам, пытающимся уничтожить мир. Давай разберемся с этим вместе. Зеркало и меч уже у нас, зачем нам помощь врагов? Нет, стоит мне только подумать, что ты связался со Шварц…
— Во-первых, его зовут не Ран. Во-вторых, где ты был, когда Айя умирал на снегу в Нью-Йорке? В-третьих, пытаешься переманить у нас ценного сотрудника, котик Кудо? Напомню, что просто так от нас еще никто не уходил.
— Значит, Наое – счастливое исключение? – Балинез закурил и потянулся к карману брюк за зеркалом. Диковинный артефакт, найденный им у фонтана Сердца, как-то успокаивал.
— Наое все еще в Шварц, и поддерживает с нами связь. Как бы работая на Критикер, он обеспечивает нам свободную жизнь, – насмешливо улыбнулся телепат, сдвигая бандану на затылок. Вид зеркала в руках Йоджи отчего-то сильно нервировал.
Опустив голову на согнутые руки, Айя тоже задумчиво посмотрел на старинное зеркало. Почти круглое, сделанное из неизвестного металла, со странными символами, похожими на те, что они видели, на табличках в музее.
Поймав, его взгляд, Йоджи улыбнулся: кажется, ему все-таки удалось привлечь внимание друга.
— Очень красивое и необычное зеркало, даже если забыть о его свойствах, – мягко произнес он. – Предки оставили для нас богатое наследие, начиная от пирамид и заканчивая великолепием садов Версаля. Но мы, в наш практичный и чрезмерно упрощенный век, сможем ли похвастаться чем-то подобным?
— Не говоря уже о том, что оставлять наследие будет некому, — ехидно встрял Шульдих, который не собирался убираться из комнаты только потому, что Йоджи вот уже четверть часа мысленно требовал этого. Более того, он с удовольствием облокотился на спинку айиного кресла, коснувшись разметавшихся алых прядей.
Йоджи скрипнул зубами – надо же, столько времени проведя без Айи, он даже поговорить с ним спокойно не может. Пытаясь взять себя в руки, он заглянул в старинное зеркало, несколько мгновений рассматривая свое лицо. Затем полированная поверхность затуманилась, и, легкий, словно дуновение ветерка, голос, прошептал: «будь осторожнее, человек с дурными мыслями не может контролировать «шестерку». Твоя неуравновешанность может привести мир к краху».
Айя вздрогнул, услышав звон разбившейся настольной лампы. По комнате пронесся вихрь, сорвав со стены картину, и опрокинув стоявшую на столе чашку кофе.
— Черт, у нас не высотное здание, но если это продолжится, нам будет все равно. – Телепат фыркнул, когда на него посыпалась побелка, и злобно покосился в сторону Йоджи. – Похоже, мы обязаны этим ему. Эй, Кудо, приди в себя. Кажется, наш дом не хочет, чтобы ты в нем находился.
Йоджи не ответил. Его пальцы судорожно сжимали зеркало, затуманенный взгляд не замечал ничего вокруг.
— Мы были слишком беспечны, получив артефакты. – Айя попытался подняться, но странная сила не позволила ему этого. — Йоджи в состоянии транса, это очень опасно. Зеркало считается самым сильным предметом из трех, поэтому оно первое пробудилось. Говорят, его создали специально, как дар Аматерасу, чтобы, заглянув в него, она увидела свою душу и вернула на землю свет солнца. «Тому, кому дано увидеть суть себя, откроется истина мироздания…»
— Нашел время что-то цитировать, раньше следовало предупреждать, — буркнул немец. – К сожалению, я не могу пробиться к его сознанию, словно его окружает какая-то пелена. Будем надеяться, что его воля сильнее, чем то, что он сейчас видит. Иначе вышедшая из-под контроля сила нас просто размажет.
… Он стоял перед храмом Ицукусима, совершенно не похожим на те картинки в рекламных проспектах, которые раздавали на улицах Токио. Стоявшие в центре семь жриц звенели колокольцами, восьмая играла в бубен в знак великого события. Йоджи почувствовал пробежавший по спине холодок – почему здесь все так реально? Куда исчезла комната вместе с Айей?
Вокруг царил полумрак. Йоджи подумал, что солнце зашло за тучу, но, кинув взгляд на небо, он понял, что произошло солнечное затмение. И, несмотря на то, что он знал природу этого явления, непонятный страх заставил его следить за черным диском луны, закрывшим солнце.
Спасаясь от неожиданного яркого света, пришлось зажмуриться: окруженная солнечным сиянием, на землю спустилась женщина в зеленых одеждах. Волосы цвета воронова крыла волной рассыпались по плечам, лицо скрывала маска. В правой руке богиня держала скипетр, увенчанный темно-лиловым шаром, в левой сжимала зеркало, которое Йоджи теперь считал своим.
— Сиятельная Солнечная, — жрицы упали на колени. – Мы рады приветствовать вас на Земле.
Йоджи не знал, почему понимает их незнакомую речь.
— Приветствую вас, сестры. Это наша последняя встреча. Я должна оставить эту вещь здесь, как дар. – Она опустила скипетр с шаром в сундук для подношений.
— Но мы не сможем защитить его, мы же не бессмертны! Что, если грех совершат те, кто будет управлять этими землями после нас? И женскому храму куда больше подошло бы ваше зеркало, Солнечная. Ведь оно было создано, чтобы радовать вас, и вы смогли защищать людей все это время, только благодаря тому, что оно пробудило вас, — самая младшая из жриц, та, что играла в бубен, покраснев, снова склонила голову.
— Помни, с кем разговариваешь, — шикнули на нее другие.
Но спустившаяся с небес богиня тихо ответила:
— Зеркало – воплощение моей души, и однажды уже избавило мир от тьмы. Я спрячу его в другом месте. К сожалению, даже моей силы недостаточно, чтобы навечно запечатать три предмета. Но, использовав их, можно исправить ошибку, совершенную моими родичами… Во время последней церемонии охранные печати заберут мою силу без остатка, это мой последний подарок землянам. Пусть в будущем люди научаться защищать себя сами. Я доверяю шар мудрости и предсказаний этому Храму, и надеюсь, когда придет время, он будет использован во благо.
Придя в себя, Йоджи увидел перед собой Айю, сжимавшего его ладонь.
— В храме Ицукусима, верно? – Шульдих был занят тем, что напряженно растирал виски. – Я видел окончание этого бреда.
— Отправимся туда? – с надеждой спросил Йоджи, — ведь чем быстрее закончатся наши поиски…
— Кудо, не знаю, как тебя приняли в Вайс, у тебя же абсолютно нет выдержки. Даже если зеркало решило с тобой пообщаться с помощью хрономиражей, это еще не значит, что шар там. За эти годы Ицукусима был тысячу раз затоплен и отстраивался заново. Неужели мы должны срываться с места и лететь в Японию, где сейчас так небезопасно из-за какого-то зеркала, — телепат вновь поправил сбившуюся бандану. Утро выдалось веселым.
— Что такое «хрономиражи»? – удивился Йоджи. Ему ответил Айя, который, наконец, убедился в том, что с напарником все в порядке и перестал проверять его пульс и температуру:
— Это своеобразная запись какого-то важного события, происшедшего в прошлом, которая воспринимается человеком, как настоящее. После такого реалистичного контакта с минувшим люди часто попадают в клинику с сильным психическим расстройством. Но, возможно, твоя недавняя амнезия, защитила сознание от галлюцинаций.
— Замечательно. Однако глупо не принимать во внимание такие зацепки, — рассердился Йоджи. – Ваш оракул второй день не посвящает нас в свои видения. Почему бы не воспользоваться тем, что показало это зеркало?
Шульдих собирался что-то съязвить в ответ, когда в голове раздался голос Брэда:
«Не знаю, что там у вас происходит, но пол только что трясся так, что у меня разбился лэптоп. К вашему сведению, вчерашний пожар в Австралии, названный «февральским пеплом» унес жизни свыше девятисот человек. И возможно, цифры будут увеличиваться. Боюсь, самое страшное впереди. Поэтому, как бы мне не хотелось отправлять вас в Ицукусиму, думаю, нам придется прислушаться к Йоджи. И еще, Шульдих…Береги себя и свою личность».
* * *
— Значит, мы снова проиграли? – пророк побарабанил пальцами по столу. – Жаль, жаль, я так надеялся на Хлоэ…
— Прикажете усилить нашу группировку в Штатах? – агент Критикер почтительно склонился, — я уверен, мы скоро их обнаружим.
— Зачем? Лучше позаботьтесь об охране храма Ицукусима. Думаю, скоро у нас будут гости.
Глава 7.
Огонь с металлом завязал
Жестокий спор,
Ослабшим нервам
Он выносит приговор.
Кто сильным был –
Тому еще сильнее стать,
Погибнуть – что ж,
Но надо выход отыскать.
Бандитской пулей пламя лижет злой укус:
Обычный рейс, обычный бой, обычный груз.(с)
Величественная гора Мисэн почти скрылась в пелене тумана. Айя, молча, рассматривал круги на воде, растекавшиеся от каждого движения весла. Едва впереди появились очертания острова Ицукусимы, как его охватило необъяснимое желание сбежать как можно дальше. Странно, но раньше, на самых сложных миссиях, он не испытывал такого волнения. Избегать опасности – трусость, не так ли? Впрочем, это было до того дня, когда Йоджи потерял память.
Зеркало, меч и шар прорицания – как эти вещи связаны с ними? И почему ему совершенно не хочется ничего об этом знать?
— Ты перестал скрывать от меня свои мысли? – Айя вздрогнул от чужого прикосновения и попытался высвободить ладонь:
— Какого черта, Шульдих, у нас нет времени на игры. Весла сами не гребут, и, если будем отвлекаться, течение унесет нас от цели, и тогда Кудо…
Но немец даже не подумал убрать пальцы, вместо этого он быстро перехватил вторую руку Айи, и, наклонившись и опалив его лицо жарким дыханием, мрачно заметил, глядя прямо в фиалковые глаза:
— Избегаешь оставаться со мной наедине? Знаешь, Кудо скучать не придется, скоро ему будет весело, судя потому, что я слышу огромное количество мыслей об убийстве каждого, кто сунется на территорию храма. К тому же, в отличие от меня, его может согреть сигарета. Запомни хорошенько, Фудзимия, я не занимаюсь благотворительностью, и меня совершенно не волнует, что было когда-то между тобой и… Думаешь, я не схожу с ума, когда вижу, как он раздевает тебя взглядом, и тебе это нравится? Черта с два, если я это позволю. Ни твоя благодарность, ни жалость мне не нужны. Не пытайся водить меня за нос.
К его удивлению, в каких-то далёких потемневших глазах Айи не было ни гнева, ни страха, только бесконечная усталость.
— Помоги ему, прошу тебя, — Айя произнес эти слова так тихо, что немец не услышал бы, если б не сидел так близко, — ради меня.
Немец мысленно выругался — от этого странного, не похожего на себя Айи, перехватило дыхание — и он медленно отдвинулся:
— Первый и последний раз. Только, чтобы убить его лично.
— Кажется, мне ты обещал то же самое. Убьешь нас обоих? — усмехнулся Айя и тихо добавил:
— Не понимаю, зачем Йоджи решил послужить приманкой? Он так рискует…
— Ха! Блондинчик решил, раз он теперь — владелец зеркала, самое время проявить свойственный вам, вайс, бессмысленный героизм. Надеюсь, у него хватит ума не устраивать землетрясение вблизи воды и гор, иначе даже у нас не будет шансов вернуться живыми. – Шульдих презрительно скривился и, сконцентрировавшись, ментальным воздействием вырубил парочку наёмников, подбиравшихся к плейбою. Озвучивать мысли Кудо совершенно не хотелось. Просто Йоджи, после разрушения фонтана, панически боялся не справиться с защитой Айи, и, отправляя старого напарника с телепатом, просто надеялся, что тот сможет прикрыть при необходимости дорогого ему человека.
Деревянные своды «торий» приветственно сверкнули красным огнем, тонкий серпик луны на несколько мгновений показался из-за туч и снова скрылся. Стало очень тихо. Телепат почувствовал, что волнение Айи передалось и ему.
— Жаль, что сейчас не отлив, а до утра слишком долго ждать. Пройди мы под этими воротами, мы бы оба обрели счастье, а Кудо остался бы с носом, — пробормотал Шульдих, некстати вспомнив японское поверье, но Айя ничего не ответил. Проследив за его взглядом, немец понял, что они достигли цели.
— Слишком просто, и ты заметил…? — обронил Айя, и Шульдих был склонен с ним согласиться. Кругом не было ни души. В слабом свете месяца можно было рассмотреть лишь белые стены и красную кровлю храма. Фонари, обычно встречающие гостей мягким светом, были разбиты: их осколки мелкой крошкой усыпали дорогу, ведущую к деревянному мосту.
Они сошли на берег.
Храм был пуст, по крайней мере, так казалось на первый взгляд. Вспоминая на ходу план, Айя прошел мимо звякнувших от его движения защитных амулетов, развешанных здесь для забавы туристов. За спиной облегченно выдохнул Шульдих, заметив стоящий на возвышении деревянный ящик. Странно, но здесь не оказалось охраны. Может, шар давно потерян или же надежно перепрятан?
Он не успел поделиться своими сомненьями с Айей: едва тот протянул руку, коснувшись ящика, как послышался скрежет. Бросившийся вперед телепат ударился о каменную преграду.
Айя огляделся. По-видимому, он оказался во внутренних помещениях храма, куда не допускались посторонние. Ноги заскользили на влажном полу, и, расслышав характерный плеск, Айя понял, что вода начала прибывать. Он держал мысленный щит с момента появления в Японии, но раздавшийся в голове тихий голос определенно не был галюцинацией:
— Вот что случается с глупцами, пришедшими за священными сокровищами. Пусть вы называете себя Охотниками Света, но это вас не спасет.
Айя попытался позвать телепата сначала мысленно, затем вслух, но ответом ему было лишь гулкое эхо.
* * *
Йоджи почувствовал противную дрожь в пальцах, увидев кровавые разводы на своей одежде и услышав предсмертный хрип рухнувшего на землю человека. Действительно, как он сможет защитить Айю, если мысль об убийстве вызывает такое сильное отвращение? Что с ним произошло, как оперативник Вайс мог превратиться в обычного человека и примерного семьянина? Почему он пытается щадить этих цепных псов неизвестного врага, которые, уж точно, не проявят к нему милосердия? Бесшумная смерть, быстрое движение лески, раньше это даже приносило своеобразное удовлетворение. Или нет… «Будь проклято это раскаяние, и то, как поздно оно пришло!»
Звонок мобильного вывел его из состояния транса. Мелодичный звук казался до того нелепым, что он не сразу включил связь. Голос Кроуфорда подействовал отрезвляюще:
— Кудо, взгляни на часы. Что ты видишь?
— Идиотский вопрос, — фыркнул Йоджи, и снова брезгливо взглянул на часы, забрызганные кровью. – Без четверти десять. Мне сейчас некогда, знаешь ли. Я должен завершить черную работу, в отличие от тебя у меня нет времени для болтовни.
— Ты все еще недоволен моим решением не появляться в Японии? Просто я знаю, что Ицукусима – место, где меня не должно быть… Иначе все пойдет не так.
— Опять твои видения. Но ты мог бы отправить нам для подстраховки вашего берсерка.
— У Фарфарелло есть причина оставаться в Америке. Наое недавно связался с нами: он напал на след одного известного тебе в прошлом футболиста. И попросил нас за ним проследить.
— О чем ты говоришь? Кен в Америке? – Йоджи растерялся, новость обрадовала, но времени обсудить ее не было. К тому же настораживало, что преданный телохранитель Такатори предлагает Шварц следить за его другом.
— Кудо, у тебя сейчас проблемы посерьезнее, ты забыл? Я звоню предупредить, что ровно без тринадцати минут десять пуля пробьёт тебе сонную артерию, и ты умрешь. Поэтому, следи за временем и удосужься хотя бы нагнуться…Кстати, я говорю тебе это только для того, чтобы ты, разобравшись с проблемой, помог остальным. У меня прервалась мысленная связь с Шульдихом, а это значит, что у наших спасителей мира крупные неприятности.
Кудо выключил мобильник и, мысленно досчитав до шестидесяти, упал на колени. Спустя мгновение раздался выстрел, и вслед за ним на него обрушился шквал стальных розочек, режущих не хуже ножей.
— Хлоэ, — с ненавистью констатировал он. – В этот раз не сбежишь.
Замешательство Хлоэ сменилось откровенной издевкой:
— Первый состав Вайс – на удивление живучий. Это мне в вас и нравится, и раздражает. Простые люди не могут обладать таким дьявольским везением. Но мне, увы, надо спешить, а с тобой пока разберутся те, кого ты пожалел.
Йоджи успел обернуться прежде, чем ему на плечо обрушился тяжелый кулак. Его окружили несколько человек. Их глаза были пустыми, а движения хаотичными и настолько беспорядочными, что, казалось, они не сознают опасности. «Проделки умелого телепата», — вздохнул Йоджи, понимая, что милосердие сегодня его не спасёт, а это значит, что нужно просто включить режим убийцы. К тому же, здесь Хлоэ, а это значит, что Рану угрожает опасность.
* * *
Шульдих со злостью треснул по разделявшей их каменной стене. Храм действительно оказался защищен, и, хотя, ловушка — довольно старая, разбить камень был в силах только Наги. Конечно, Айя мог попытаться применить новые способности, только подступавшая к Храму вода является отличным проводником электричества. Кто знает, к чему это привело бы.
Так или иначе, требовалось найти другой вход. Немец, неслышно ступая, принялся изучать стены, когда неожиданно погас фонарик. Выругавшись вполголоса, Шульдих громко добавил:
— Может, ты уже покажешься, и не будешь тратить свое и мое время? Твое молчание действует на нервы, жалкая пародия на телепата.
Эта реплика, видимо, подействовала, потому что где-то в коридоре послышался перестук каблучков. Шульдих бросился к дверному проему и успел заметить мелькнувшее за поворотом платье. Женщина-телепат? Какая редкость.
…Ему показалось, что он бежал за ней слишком долго, когда, споткнувшись, упал и коснулся руками рыхлой земли. Щелкнув зажигалкой, Шульдих почувствовал себя в не слишком удачном фильме ужасов. Вокруг были могилы, свежие и сухие, заросшие травой, с покосившимися крестами и каменными надгробиями. Земля под ногами задрожала и начала расходиться трещинами.
— Не лезь мне в голову, тварь! – поднявшись с колен, прошипел он. – Думаешь, что очень забавно играть на людских страхах, в которых мертвецы встанут из могил, и начнётся конец Света? Может, я и не знаю многого о традициях Японии, но Фудзимия накануне прочитал лекцию о подобном святотатстве. Кладбище не должно находиться в Храме, пусть даже это иллюзии чокнутой девицы!
— Ты так уверен, что это — иллюзии? – расхохотался голос за спиной, и, словно по волшебству, вспыхнул яркий свет.
— Ого, значит, ты не все фонари здесь разбила, недоучка, — телепат задумчиво оглядел огромный пустынный зал, старательно подавляя малейший признак страха. Разумеется, в своей жизни он видел и кое-что похуже, но все же огромное кладбище, напоминающее усыпальницу, действовало на нервы. Пусть оно и существовало лишь в голове этой девчонки.
— Ты недооцениваешь способности своей ученицы… — налетевший порыв ветра спутал рыжие волосы, так что Шульдих раздраженно завязал их в хвост. Аромат вишни, витавший в воздухе, что-то напоминал, но уж кому-кому, а телепату Шварц было прекрасно известно, что Розенкройц никогда не практиковала теорию учеников и учителей. Выживали сильнейшие – в этом и заключался секрет власти. Какая еще ученица?
Шульдих медленно обернулся… и застыл на месте. Не то что бы он удивился, увидев одну из Шрайент живой и невредимой. Он знал, что девчонка выжила еще несколько лет назад, когда ее команда была уничтожена. Но откуда этот всплеск ментальной силы? И почему, если она стала одной из параномов, неблагодарная девица снова выбрала другую сторону? «Впрочем, — пренебрежительно подумал Шульдих, — способности этой, по разуму пятилетней, девчонки настолько слабы, что она даже не смогла задержать их в американском музее».
— Тот слаба? – Женщина с голубыми волосами вскинула голову и рассмеялась. Она сидела на высоком надгробии, методично выламывая спицы из изящного зонтика. – Тот думает, что ты смешон. Все иллюзии Тот так же реальны, как она сама. Не стоит судить по внешности и случайным встречам в прошлом. Критекер завершили проект «Эсхато», Тот – лучшая, так сказал Грэг!
В тело Тот вживили устройство, которое позволяет делать иллюзии материальными, помещая частицы своего сознания в неодушевленные предметы, благодаря телекинезу, что в малых дозах достался ей от Наги. Это – достижение нового генезиса, за ним будущее. Пришло время старичкам уходить на покой. Кукловод умрет от руки Тот, — спокойно добавила она, беспечно размахивая ножкой в голубой шелковой туфельке.
Повинуясь ее знаку, земля под ногами телепата начала осыпаться, но Шульдих словно не заметил этого. Его волновало другое:
— Знаешь, у тебя довольно мрачное восприятие действительности. Кладбища, кости… Ты — посредственный телепат, но в силах оживлять иллюзии…Отвратительно, и это ты называешь прогрессом?
— Когда Наги Наое спас жизнь Тот, он поделился с ней частью своей силы. Ничего не бывает бесплатно, а жизнь –такой дорогой подарок! Но только единицы из параномов могут вернуть человека в мир живых. Не сразу, но пришло понимание того, что Тот готова на все, чтобы быть рядом с Наги. Так Тот попала в Критикер. – девушка поправила выбившийся из прически голубой локон.
— Надо же, как интересно. А откуда способности к телепатии? — Шульдих ударом ноги раскроил первый же высунувшийся из могилы череп. «Чем же отгоняют мертвяков? Еловыми ветками, чесноком, серебряным крестом?» Неожиданное желание лечь на землю и сдаться было до того нелепым, что он мысленно сообщил Тот, куда та может отправляться вместе со своими иллюзиями.
Девушка усмехнулась:
— Тот не обязана отвечать всякому мусору, который просто стоял и смотрел, как она умирала. А ведь у тебя были силы, недаром Айя Фудзимия выжил после смертельного ранения.
— Но Наги тебя спас, — телепат поморщился не сколько от боли в костях, когда его сдавил мертвяк со спины, сколько от запаха разлагающегося тела. К этой минуте он начал выдыхаться и вынужден был признать, что вещественные иллюзии опасны. Смертельно опасны.
— Тот прекрасно понимает это, и потому она здесь. Когда Тот попала в Критикер, она уже знала, что Шварц распались, повторив судьбу Шрайент. Однако Наги был совсем не рад видеть Тот рядом с собой. Все его мысли были заняты новым Такатори. Тогда Грэг объяснил мне, что если избавиться от бывшего вайс, то мы с Наги сможем быть вместе. И не только это! Тот отплатит за доброту Грэга, она спасет мир и Наги, и конец времён не наступит! Тогда клетки Тот соединили с образцом крови телепата, одного из твоих клонов-неудачников, обнаруженных в разрушенных лабораториях Розенкройц.
— Ревнивая женщина превращается в дуру в чужих руках. А слабоумная от природы…. Кстати говоря, как мило, что олигофрены от природы не стареют. — Шульдих напрягся, что-то припоминая. Что-то важное ускользнуло от его внимания, также как и эта кровь, брызнувшая из кисти руки от укуса очередного зомби. Ну, конечно!
-Ты — такая смелая девочка. Думала, что лишив меня людей, которыми я бы мог управлять, легко справишься со мной? Но ты забыла, что сама – живой человек! Что помешает мне просто взорвать твою голову изнутри?
Лицо застывшей в воздухе Тот, испытавшей сильнейший ментальный удар, исказилось от ужаса:
— Нет, не хочу туда, перестань! Не хочу больше умирать… — тело девушки осело на землю и обратилось в прах, но кладбище никуда не исчезло, и телепат усмехнулся:
-Умная девочка, создала много двойников. Жаль, что ты поверила в чушь, что внушили тебе Критекер. – «Покажись еще раз, и я тебя уничтожу».
Но вместо Тот он увидел нечто такое, что заставило его сердце на несколько мгновений перестать биться.
…На земле застыли две странные фигуры, больше всего похожие на демонов из старых преданий. Они находились спиной друг к другу. У одного были огромные жемчужно-серые крылья, и он сидел, подтянув колени к подбородку, прикрывая собственное обнаженное тело левым крылом. Его лицо, обрамленное длинными золотистыми прядями волос, Шульдих узнал сразу. С белых клыков кровь медленно струилась по руке и падала на безжизненное распростертое перед ним тело, прикрытое белой тканью. Лица убитого было не рассмотреть, но темно-красные волосы могли принадлежать Айе…Тогда тем рыжеволосым демоном с иссиня-черными крыльями, стоявшим к нему впиной, мог быть только…
Подавив приступ тошноты, Шульдих попятился назад. То, что это – всего лишь очередная иллюзия, успокаивало мало.
— Не нравится? – Тот появилась прямо из воздуха, взмахом руки разрушив собственную иллюзию. – Хочу тебя предупредить. Ты зря помогаешь тому, кто этого не заслуживает. Вероятно, даже в смерти, ты будешь делить его с тем, другим. И это больно.
Тот закружилась в каком-то диком танце, и снова поднялся сильный ветер. Бумажные листы упали к ногам телепата.
— Решила убить меня, завалив макулатурой?
— Нет, просто Тот продолжает разговор, – она кокетливо улыбнулась, – Это копии потерянных акварелей Нострадамуса, впервые представленные на книжной выставке в Риме в 2009 году. Пятьсот лет назад Нострадамус предсказал Конец Света, однако тогда заявлять о подобном было равносильно самоубийству, и об акварелях не было слышно до недавнего времени. Та акварель, что ты держишь в руках, считается самой значимой. Грэг уверен, что последнее изображение связано с вами троими: тобой, Фудзимией и третьим, который уже должен был появиться. Грэг видел это в будущем, ведь он –тоже оракул.
Помимо воли немец не смог унять дрожь в пальцах. С листа бумаги под номером семь на него смотрел старец с обезображенным болезнью лицом. Свиток бумаги над головой мужчины на бумаге был совершенно чистым, как и страницы раскрытой книги, что он держал в руках. Под этим странным рисунком были изображены две женщины, противопоставленные белому ягненку.
— Ягненок, невинный агнец, великая жертва знаменует начало новых времен. Только так мир сможет вступить в будущую эру после 2012 года. – Тот держала в руках другой рисунок, наверху которого обозначилась цифра шесть. Он почти не отличался от предыдущего, лишь вместо ягненка на нем была нарисована юная цветущая женщина. Тот продолжила:
— Скандинавская мифология утверждает, что когда-то три норны ведали судьбами людей, скручивая, наматывая и разрезая нити; решая кому жить и кому умереть. Всего лишь символика, но в расшифрованном пророчестве, привезённом в Американский музей из Калифорнии, судьбу мира решат люди, взаимосвязанные с тремя священными вещами, когда-то принесенными небом в дар Аматерасу. Зеркало – напарнику Фудзимии, меч – самому красноволосому, как думаешь, у кого должен быть шар, и чья жертва будет для небес самой желанной? Грэг никогда не ошибается.
— Заткнись, думаешь, я поверю в какие-то предсказания, чьё авторство даже не доказано. Погоди-ка…Что ты там сказала про шар прорицания? Мы ради него притащились в Японию, и при чём здесь я?
Тот отступила назад, что-то прошептала, и перед Шульдихом появилось новая иллюзия. В этот раз в ней не было ничего страшного или нелепого, но тем неприятнее было ощущение бессильной ярости, охватившей его.
…Голова Айя лежала на коленях Кудо, затуманенные фиалковые глаза не отводили взгляда от лица напарника. Йоджи мечтательно улыбался, прочерчивая кончиками пальцев изящную скулу, контур губ и чуть наклонился, чтобы коснуться их своими…
Он не стал досматривать видение до конца. Снова Кудо! Он вечно стоит между ними. Забыв обо всем, одним мысленным усилием он уничтожил картинку, и застыл, поняв, что делает что-то, повинуясь чужому приказу. Тот, эта глупая девчонка, победила его! Бывшая Шрайнт жестко рассмеялась:
— Грэг будет доволен. Тот выполнила свою миссию!
Поток холодной воды вернул Шульдиха к действительности. Устало прислонившись к стене, немец отрешенно наблюдал, как растаяла фигура Тот и ее самодельное кладбище.
Йоджи ехидно улыбнулся:
— Мой долг за спасение Айи, пусть даже не полностью. Не верится, что ты не смог справиться с одной женщиной! Стареешь?
— У меня нет такого богатого опыта в убийстве женщин, как у тебя, — огрызнулся телепат, с удовольствием отметив, как побледнел Балинез. – Расслабься, эта девица, бывшая Шрайент, жива, ты лишь временно лишил ее силы. Боюсь, твоим очищающим зеркальцем её не проймёшь… Кстати, откуда ты взялся? Как добрался до Храма?
Йоджи развел руками, затем зачем-то потянул телепата за рукав. Выйдя на берег бухты, Йоджи прыгнул в воду прежде, чем немец сообразил его остановить, и спокойно прошелся по волнам:
— Видишь? Я научился управлять водой. Или вода научилась управлять мной… Впрочем, все это неважно, ты лучше скажи, где Айя?
Шульдих пожал плечами, он тоже хотел бы это знать. А еще его раздражал звучащий в голове тихий голос: «Ты всегда будешь делить его…»
ДАЛЕЕ: