Эту первую «байку» с незамерзающего озера Иссык-куль
я посвящаю себе-своему самому любимому автору.
И, да, нарссицизм-это плохо, я знаю.
Рассказ лишь слегка исказил реальные факты,
но смысл остался не изменён.
ПРАВИЛЬНАЯ
Общество всегда нуждается в полезных гибких людях, а родителям выгодно иметь таких «пластилиновых» и «удобных» детей как я. Впрочем, достигнув совершеннолетия и выдержав первые жизненные удары, начинаешь потихоньку жить своим умом. Только некоторые привычки настолько глубоко укоренились в нас, что от них не избавиться — это уже неотъемлемая часть личности.
…Я доехала на «Кутузовский проспект» без пятнадцати одиннадцать. Мне совсем не улыбалось опоздать: все-таки я очень уважала поэта, с которым познакомилась в сети пару месяцев назад.
Торопливо выйдя из вагона и сверив свои часы с большими электронными на стене, я удовлетворенно вздохнула. Вокруг, то и дело, сновали люди с большими котомками – недалеко находился вокзал для пригородных поездов.
Я села на свободную скамейку и приготовилась ждать. Время, как назло, текло медленно: прошло 10 минут, из вагонов уже в третий раз высыпал народ. Только мой поэт, как оказалось, был совсем не пунктуальным. «Опаздывает, с кем не бывает», — лениво размышляла я, разглядывая веселую компанию у края платформы. В центре стояла хрупкая девушка с темными вьющимися волосами. Все по очереди обнимали ее, толкая друг друга:
-Сегодня не поехала на кастинг, только бы познакомиться с тобой, — громко заявила одна из девушек, — ведь неизвестно, когда ты потом сможешь в Россию приехать. Пожалуй, скорее мы к тебе в Германию выберемся!
Приезжая застенчиво покраснела и кивнула, засим компания потянулась к выходу. «На пикник едут», — завистливо подметила я, углядев корзинки с припасами. Пока я наблюдала за ними, время летело незаметно. Но едва компания исчезла из виду, я глянула на часы и злобно сузила глаза: «Черт, на двадцать пять минут опаздывает! Творческий человек!!»
Следующие двадцать минут тянулись как жвачка. От постоянного движения электричек было настолько холодно, что было трудно поверить в тридцатиградусную жару на улице. Я безуспешно пыталась согреться в легком топике, с силой стиснув руки на груди. Пальцы ног онемели от холода и посинели.
Когда поэт вышел из метро, с натянутой смущенной улыбкой, мое воспитание взяло верх над личной неприязнью и возмущением. Несмотря на все свое внутреннее кипение, я приветливо улыбнулась и пожала протянутую ладонь, мысленно обзывая его «гадом» и «сволочью». Поэт здорово растерялся и принялся в срочном порядке бормотать извинения.
* * *
Вечером того же дня я сидела в гостях у лучшей подруги Кати. День, изначально не задавшийся, упрямо продолжал катиться по тому же глупому сценарию. К Кате неожиданно приехал постоялец. Не подумайте только, что я – не гостеприимна, если приезжают друзья – я обычно радуюсь. Но подозрительная личность с ирокезом на голове никак не ассоциировалась у меня с Катиным другом.
Я демонстративно читала книгу, не забывая каждый раз подавлять раздражение, когда Кирилл что-то требовал у подруги:
— Слышь, Катюха, а нитки у тебя есть, чтобы плащ ушить? А то болтается на мне, как на сосиске! И, посмотри-ка, свободна ли ванна, ну, сколько можно твоему отцу в ней торчать? Еще утонет, второй час мокнет! Человек после поезда, хочет душ принять, иди, вообще, поторопи его, что ли!
Тут мое терпение лопнуло, и я со стуком захлопнула книгу:
— Кирилл, можно просто, Кир? А что ты делаешь в Москве, ты же вроде из Питера? Надолго в гости?
Кирилл хитро улыбнулся, будто давно ждал, что я все-таки подам голос:
— Вот, на ролевку по Гарри Поттеру приехал. Всего пару дней в Москве, а в гостинице у вас тут обдираловка. Хорошо хоть Катька здесь живет.
Про ролевые игры я знала немного, потому что данная тема меня никоим образом никогда не волновала. Правда бывали редкие моменты, когда я задавалась вопросом, зачем напяливать на себя чужую шкуру: для меня косплеи всегда были только глупой потерей времени.
— Ну и кого ты отыгрываешь? – равнодушно спросила я, разглядывая длинный темный плащ, волочившийся за Кириллом по полу.
— Вольдеморта, кого же еще? – искренне удивился парень, и в этот момент запищал мобильный телефон:
— Эсэмэс пришла! – радостно подкидывая сотовый в воздух, провозгласил Кирилл. – Друганы меня уже на Кутузовском ждут, во – орлы!
— Если ждут –то иди, — посоветовала я, вспомнив утреннее свидание и скривившись как от лимона.
— Еще чего, — хмыкнул Кир, плюхаясь рядом со мной на диван, — подождут. Я еще не мылся, чай не пил, пельменьки не кушал, мне час еще собираться нужно. А ты не командуй, чай – не хозяйка дома, и мне –не указ.
— Эээ, — смущенно протянула я, понимая, что меня только что грубовато попросили помолчать, — напиши им хотя бы эсэмэску, что приедешь через час! Ведь они будут ждать, волноваться…
— Не буду, кому надо, тот дождется, — отрезал Кирилл.
Тут я разом растеряла все свои аргументы. Четверть часа мы сидели молча, точнее –я просто рассматривала носки своих туфель, а Кирилл деловито подшивал плащ. Неожиданно в комнату зашла Катя, и я, пылая возмущением, обратилась к ней:
— Кать, ну скажи ты этому упрямцу, чтоб написал друзьям, что задержится на час! Ведь нехорошо получается…
Катя нахмурилась и мрачно посмотрела Кириллу в глаза. Повисла пауза, после которой парень отложил нитки и иголку в сторону и принялся что-то набирать, ловко стуча по клавишам мобильного.
Подмигнув Кате, я снова открыла книгу. Однако в этот момент снова заиграла мелодия мобильного. Кирилл, прочитав сообщение, принялся заразительно хохотать. Я отложила книгу в сторону и подошла к нему. Мне хотелось знать, что ему ответили те неизвестные, которые томились сейчас на Кутузовском.
Аноним явно не страдал излишней тактичностью, зато сообщение несло глубокий житейский смысл: «Сука, приедешь-убьем!»
Я невольно позавидовала автору сообщения. Вот выговорился –и полегчало. А я, пытаясь быть правильной, делаю хуже в первую очередь себе, ведь все темное оседает где-то в глубине сознания, и однажды может случится взрыв.