Weiss Kreuz, Destruction глава 8

Шульдих его по-прежнему не слышал, чужой голос в голове Абиссинца тоже стих. Айя устал ждать неизвестно чего и пытаться ударом кулака проломить стену. Кажется, настало время искать выход. С самого начала, отправляясь в Японию, он знал, что из их появления здесь не выйдет ничего хорошего. Западня была слишком очевидной. Но, если учесть, что убить, в основном, пытаются его одного, то, как ни горько это признавать, но своим присутствием он навлекает на других людей неприятности. Стоило Шварц помочь ему, как они тут же стали объектом чьей-то охоты.

Айя пошарил по холодной стене рукой. Если это когда-то было подземельем (Айя даже думать не хотел, ради каких целей оно создавалось), то, вероятнее всего, здесь должен быть и другой выход. Рука нащупала факел, и Абиссинец позволил себе улыбнуться. Щелчок зажигалки – и тусклый свет от коптящего факела осветил каменный туннель; Айя медленно побрел по воде, которая неприятно холодила щиколотки.

В голове проносились события последних дней и недавний разговор с Шульдихом по дороге к Храму. Все эти сложности в отношениях с Йоджи и телепатом сейчас был совершенно некстати. Во взаимодействии с бывшими врагами и так было не все гладко, но с появлением Балинеза стало только хуже. Вайс больше не было, ему незачем было чувствовать себя лидером или беспокоиться за любовный треугольник, который сложился, казалось, исключительно для того, чтобы действовать ему, Фудзимии, на нервы. Когда-то давно мудрая Айя-тян поучала его, что такие игры ни к чему хорошему не приводят, а образуются треугольники по причине того, что один угол обязательно тупой. Айя злился на себя, потому что не мог, как прежде, игнорировать чужие чувства. Все чаще ему хотелось провалиться сквозь землю, чтобы не растаять под нежным взглядом изумрудных глаз и не сбежать под прицелом сосредоточенных синих.

«Шар, я должен скорее отыскать его и закончить, наконец, эту охоту за древностями. Тогда будет возможность что-то изменить», — решил Айя. Какое-то время он шел вперед, прислушиваясь к звуку собственных шагов и плеску воды под обувью. Туннель казался бесконечным, уводя куда-то вглубь острова. Влажная паутина сменялась плесенью и зеленым мхом, кроме этого здесь ничего не было. Фудзимия уже отчаялся найти выход и собирался повернуть назад, когда услышал деликатное покашливание:

— Ты не боишься разгуливать здесь совсем один? Мрачноватое местечко. В древности здесь приносили людей в жертву богу Солнца. Компания не нужна?

Айя непроизвольно вздрогнул и застыл, не в силах справиться с удивлением.

На одном из валявшихся на залитом водой полу камней сидел, свесив длинные ноги, худенький светловолосый паренек. В неясном свете факела Абиссинец рассмотрел знакомые зеленые глаза и подумал, что ему уже случалось путать этот взгляд со взглядом Кудо. Поправив на шее галстук, чтобы выглядеть солиднее, мальчик продолжил:

— Ты смотришь на меня так, словно впервые видишь. Неужели, забыл нашу доброту? Впрочем, я не вчера родился, чтобы удивляться, какие неблагодарные люди встречаются среди вас, ребята. Мы колебались, когда хотели забрать тебя, а ведь тогда твоя смерть была естественной, не над чем тут было рыдать. Для шинигами провалить миссию — позор, и ты – единственный виноват, что в отделе Эн-Ма нас отчитали. А Граф вообще воспользовался глупостью Цузуки, и не то, что не отпускает этого безголового в мир живых, но и вовсе запер его у себя в Мейфу. А мне приходиться выполнять всю грязную работу, разыскивая тебя, и тайком таскать Цузуки его любимые пирожные. Но сегодня этому придет конец! Ты должен пойти со мной! Я слишком долго ждал, когда ты останешься один, чтобы нам никто не помешал. – Шинигами движением руки поманил Айю к себе.

-Ты шутишь или считаешь меня идиотом? Думаешь, я легко соглашусь на собственную смерть? Не сейчас, ведь я уже отказался однажды. Если я уйду с тобой, что станет с этим миром? – Айя сделал несколько шагов назад. На его счету было множество убийств, вот только вряд ли удастся справиться с бессмертным. Этот мальчишка – тот враг, с которым ему не совладать.

— Возомнил себя Мессией только потому, что на тебя охотятся? Я – не Цузуки, и не привык подслащать пилюлю. В Энма хранится информация не только о прошлом людей, но и об их будущем. Останешься в мире живых — проклянёшь собственную судьбу, потеряешь близких.

— Но если я уйду, что изменится? Мир на грани гибели, и если я хоть чем-то могу помочь… – Айя замер, пораженный внезапной догадкой. – И, раз ты так хочешь закончить вашу с Цузуки миссию, зачем тебе говорить со мной? Это имеет смысл только, если… — Он снова вгляделся в хмурое лицо мальчишки, тот, в ответ, лишь раздраженно закатил глаза.

— Теперь понятно, — продолжил Айя, — чтобы забрать меня сейчас, после дела, тебе требуется мое согласие.

— Если не пойдешь со мной, пожалеешь, — Хисока погрустнел, превращаясь из ангела смерти в хрупкого неуверенного подростка.

— Ему еще рано в гости к Цузуки, просто признай это, — рассмеялся чей-то хриплый голос. Мальчик вздрогнул от ужаса, вглядываясь в темноту.

Айе хватило секунды, чтобы выхватить катану. Он следил за вихрем молочно-белых перьев, засыпавших каменный пол. За считанные мгновения на том же месте сформировалась фигура в белоснежном халате.

— Я слышал, что шинигами могут видеть только люди, которые пережили собственную смерть или гибель близкого человека. Кто этот мужчина?

— Он видел сотни смертей. И получал от этого удовольствие, — прошептал Хисока, соскальзывая с камня, нащупывая в кармане куртки карты-фудо. – Среди маньяков он может составить конкуренцию знакомому тебе берсерку из Шварц. В списках преступников отдела Эн-ма Мураки числится под первым номером. Только как он здесь оказался? Что происходит с реальностью?

— Дерзкий ребёнок. Между прочим, ты – мое лучшее творение, и только благодаря мне смог получить бессмертие. Заметь, даже я им еще не обладаю, может, стоит проявить хоть немного благодарности? Мой любимый пациент… После Цузуки, конечно. Кстати, я соскучился.

Айе во время ночных миссий не раз приходилось красться в полной темноте, поэтому ему не составило труда рассмотреть юного напарника Цузуки. Но мужчина в белом на несколько мгновений затмил собой все остальное. К слову сказать, он был похож на ангела смерти куда больше, чем уже знакомая ему парочка. Обманчивая улыбка на лице, показательная небрежность, с которой он поманил к себе Хисоку, и даже, как бы невзначай, блеснувшее в руке лезвие скальпеля — все это вызывало раздражение и неясное беспокойство. Лицо наполовину скрывала белоснежная, точно снег, шевелюра, сливаясь по цвету с тонкой, как у фарфоровой куклы, кожей. Ассоциация с любимыми куклами Айи-тян оказалась настолько нелепой, что он вздрогнул, когда незнакомец откинул со лба седую прядь и пронзил Айю взглядом изуродованного прозрачного глаза. Две половинки одного лица настолько дисгармонировали, что Фудзимия замер, не в силах пошевелиться. Перед ним явно стояла неординарная личность, впрочем, пора, наверное, к этому привыкнуть…

Прежде чем Хисока успел что-либо сделать, доктор оказался рядом с Айей, и, поравнявшись с ним, отряхнул с его плаща прилипшую паутину. В этом жесте было что-то настолько снисходительно-покровительственное, что у бывшего оперативника Вайс просто руки зачесались сделать на этой безупречной шее аккуратный глубокий порез. Но мышцы тела внезапно онемели. «Черт, двигайся же, не стой столбом, что еще за слабость? Если даже телепатию Шульдиха ты выдержал, то и с этим справишься», — утешал себя Айя, закусив до боли губу, и собирая силы для удара.

— Абиссинец, не так ли? Столько шума из-за одного японца с волосами цвета свежей крови. Грэг-зануда, вытащил сегодня всех. Ну, или почти всех, даже мне пришлось появиться ради твоих прекрасных фиалковых глаз, почти как у Цузуки. Надо будет, кстати, сравнить. Знаешь, забавно, что в твоем кошачьем прозвище есть корень слова «бездна». Тот, кто дал тебе это имя, смотрел в будущее, словно в зеркало. – Айя, сосредоточившись только на том, чтобы избавиться от оцепенения, все же не мог не раздражаться оттого, что рука незнакомца, затянутая в белую перчатку, по-прежнему лежит на его плече.

— Немедленно отойди от него! Этот человек под охраной общества Душ, – голос Хисоки дрогнул, и Айя с тревогой заметил, как затравленно младший шинигами смотрит на доктора, следя за каждым его движением, точно дикий зверек.

Мураки, на минуту забыв об Айе, обернулся к мальчику, и, излучая желчную усмешку, еле заметным движением губ, ответил:

— А что ты предлагаешь? Заменить его тобой? Кажется, я уже как-то говорил, что сильно не заинтересован в твоём дальнейшем изучении. Ты – не мой любимый Цузуки, у тебя нет силы двенадцати, то есть ты – всего лишь жалкая посредственность. Думаешь, ты в безопасности только потому, что сегодня – не полнолуние, и здесь нет цветущей сакуры? Надоедливому крысенышу следует знать свое место.

— Так это не тот самый шинигами, о котором ты говорил, какое разочарование. Но он, всё же миленький, когда я видела свет, тот самый, что в книжках назван «конец пути», за мной пришел какой-то старик. Так несправедливо!

Айя, напряженно окинул взглядом туннель, но, кроме них троих, никого больше не увидел. Хотя этот голос был ему определённо знаком, он слышал его раньше и, кажется, даже сегодня. Конечно, те же самые интонации звучали в его голове, когда, прикоснувшись к ящику, он попал в эту примитивную ловушку. Вспомнив о собственной ошибке, Айя мысленно застонал. Достаточно и этого промаха, сейчас он точно не допустит, чтобы его защищал какой-то мальчишка.

— У тебя всегда все хуже, чем у других, милая, — раздраженно пожал плечами убийца в ответ на реплику неизвестной. Так или иначе, даже фикция командной работы его жутко утомляла. – Может, покажешься уже? Нехорошо играть с собственным лечащим врачом.

— Мураки-сан, но вы же сами дали мне эту возможность — быть везде и нигде. Грэг говорит, что Тот всегда должна быть с ним, не отходить от него ни на шаг, но это довольно утомительно. Мне необходимо хоть немного отдыхать. Хотите, я помогу вам, например, обеспечу декорации?

«Тот…» — пронеслось в голове Айи. Прежде чем Фудзимия понял, что происходит, низкий потолок туннеля исчез, вместо него появилось безоблачное ночное небо. Лунный свет затопил собой все вокруг, послышался шорох падающих лепестков вишни. Тишину нарушил стон Хисоки, когда мальчишка бессильно опустился на колени, упираясь ладонями в грязную воду. Возможно, Айе показалось, но в полумраке на его спине вспыхнули алым цветом какие-то знаки.

Казутака устало закатил глаза. Он терпеть не мог женщин, но Тот — особый случай. «Чем бы дитя ни тешилось», не лезет к нему в голову, и на том — спасибо:

— Луна должна быть красной, напоминая о забрызганной кровью человеческой плоти. Знаешь, почему малыш, который минуту назад так отчаянно пытался проявить никому не нужное мужество, сейчас застыл от ужаса? В полнолуние его когда-то лишили жизни, вырезав на спине слова заклинания. И, с тех пор простой иллюзии достаточно, чтобы погрузить его в медленную болезненную агонию. Как это жалко выглядит, правда, Айя? Так, что просто тянет протянуть руку помощи страдальцу, заглянуть в глаза, проверить пульс…И всё остальное.

Доктор сделал шаг по направлению к Хисоке, когда крепкие ладони до хруста сжала его шею:

— Такая тонкая, что нечего не стоит сломать. Не смей даже приближаться к мальчишке. А теперь, в двух словах, чем я так интересую тебя и этого Грэга?

— Как будто я должен отвечать.

Айя не видел, а, скорее, почувствовал вибрацию в воздухе. Жаль, что он не подумал о силовом поле. Промедлив секунду, позволил противнику использовать нечто. Что с того, что он раньше не встречался ни с чем подобным? Волна невероятной силы отбросила его к стене, Абиссинец даже моргнуть не успел.

Хрустнув от соприкосновения с каменной плитой, спина тут же заныла. «Возможно, задето ребро», — мелькнуло в голове. Айя крепче сжал катану. Очень хотелось сплюнуть кровь, заполнившую рот, на землю, но какая-то внутренняя гордость не позволяла ему допустить подобную слабость. Как Охотник Света, пусть и бывший, Айя давно видел искупление грехов в собственной боли от ран, полученных во время бесчисленных миссий. Только испытывая боль, он мог почувствовать себя живым, и Абиссинец старался не задумываться, насколько это делало его похожим на ирландца из Шварц. Стиснув зубы, он выпрямился, прикидывая слабое место противника.

— Какой решительный взгляд, браво, — усмехнулся Мураки, — только твоя игрушка вряд ли поможет тебе справиться со мной. Ты лишь будешь раздавлен отдачей от собственного удара.

— Как скууучно! Тот создала настоящую сакуру, но никто ее не похвалил!

Айя с трудом подавил желание заткнуть ладонями уши. Несмотря на наличие естественных щитов, голос звучал одновременно в сознании и в туннеле. Если бы у него было время подумать над телепатическими способностями давным-давно сброшенной со счетов девчонки из Шрайнт, но… Интересно, зачем она вернулась спустя столько времени?

«Отомстить», — хихикнули в его голове, и катана рассекла пустое пространство перед собой. Айя отказывался верить в магию, скорее поверил бы в галлюцинации и легенды этого острова. Может, духи-хранители Храма не хотят отдавать им шар, а магия, шинигами, исчезнувшая Тот и доктор в накрахмаленном халате – лишь действие сил, которые решили свести его с ума?

— Позволь доказать тебе, что все мы реальны, — шепнул бесстрастный голос за его спиной, и в ту же минуту катана с лязгом упала на мокрые камни. Айя закусил губу, чтобы не застонать. Правая рука была сломана, и противник крепко держал его в жёстких объятиях.

— Что же ты не спешишь от меня избавиться? – прошипел Фудзимия. – Ведь ради этого устроен весь этот цирк. Убить меня на острове, когда мы придем за шаром, ведь именно так приказал Грэг?

— Подожди, не горячись, у меня есть к тебе одно дело, гораздо более важной всей этой глупой суеты с Концом света. Теперь-то нам никто не помешает, и ты меня выслушаешь. К твоему сведению, я присоединился к новому составу Критикер лишь потому, что Грэг посулил мне абсолютно иные горизонты познания. Мне предложили поиграть с тобой; время, когда тебе умереть, так же выберу я. Знаешь ли ты, какой силой наделён? Удивительно, как несправедлива жизнь. Такой талант мог достаться кому-то более достойному, нежели обычному убийце-наёмнику.

— Талант? – Айя напрягся. В памяти всплыли последние события, его недавно открывшийся дар паранома, зеркало, катана…

— Именно так. В начале сороковых годов прошлого века, когда нацисты поняли, что проигрывают войну, они попытались создать совершенное оружие по чертежам, разработанным на основании табличек, найденных в Тибете и на территории Северной Америки. Должен признать, что у них почти получилось. Если бы не стремительное наступление союзников, мы бы сейчас жили в совсем другом мире. Создав подобие того, что можно было назвать «совершенным», они дали ему имя: «селекторное оружие». Однако их надежды оправдались лишь отчасти: сила оружия оказалась настолько разрушительной и могла привести к таким жертвам, что и оно, и чертежи были уничтожены одним из ученых-разработчиков. Конечно, предатель поплатился жизнью, но это ничего не изменило. До сих пор в разных странах ведутся эксперименты в надежде повторить успех нацистов, но, к сожалению, безрезультатно. Айя, я присоединился к Грэгу только затем, чтобы добраться до тебя. Ты – ключ к тому самому идеальному оружию. Если бы ты только согласился поучаствовать в моих экспериментах…

— Рехнулся? С чего ты это взял? Я – живой человек, а ты говоришь обо мне, как о вещи. У меня нет ни времени, ни желания слушать подобную чушь, — Айя старательно игнорировал боль от сломанной руки, огненным червем расползавшуюся по телу. В следующую секунду кровь бросилась в голову, от боли помутилось в глазах – Мураки резко развернул его к себе лицом и, прижав к лицу скальпель, прошипел:

— Гадёныш ещё и издевается. Ты мне нужен только как средство достижения цели. Подумаешь, Апокалипсис 2012… Атомное оружие — просто детская игрушка, по сравнению с селекторным. «Совершенное» оружие способно вызвать движение плит земной коры, что приведет к цунами, наводнениям и землетрясениям. У него есть и обратная сторона – способность воссоздавать реальность, превращая пустыню в цветущий сад, если будет на то воля хозяина. С помощью такой замечательной штучки можно даже управлять временем, а значит, я смогу вернуть брата Саки к жизни и снова его убить. Или создать несколько островков рая в кромешном аду, где я буду полновластным господином! Вся планета склонится к моим ногам!

Айя слабо покачал головой:

— Какая глупость, что ты надеешься уцелеть в разрушенном мире. И с чего ты взял, что именно я – то, что тебе нужно?

— Грэг рассказал мне о своих видениях, о тебе, твоих способностях, а я взял и проверил. — Стеклянный глаз Мураки угрожающе вспыхнул. – Хватит делать из меня дурака! Кудо и Шульдих тоже обладают силой, но лишь ты – активатор других «шестёрок». Колесо судьбы повернулось, но мне пока без надобности те двое. Если ты хочешь защитить мир, слушайся меня.

— Ни за что, — фыркнул Айя, сплевывая кровь. Мураки резко дернул его за алые пряди:

— Не фыркай мне тут. Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Только перед визитом в мой кабинет я слегка подпорчу твою нежную, как у девушки, кожу. Думаю, если сделать несколько надрезов на лице, это не повредит оружию, а моё раздражение исчезнет.