Меченосец 5

Алекс вполголоса окликнул их,  потряхивая толстым фолиантом в кожаной обложке, на которой красовалось «Книга пророчеств Астурии». Кевин тут же встал за спиной Алекса, чем вызвал острое неудовольствие разом проснувшегося Кира:

— Твой любопытный нос  отвлекает его, разве ты этого не замечаешь?

Кевин пожал плечами, но не отодвинулся.

Алекс торопливо раскрыл книгу.

— Невероятно, совершенно чистые страницы, — удивленно произнес он.

— Может, это молочные чернила, и, чтобы письмо проявилось, нужно нагреть бумагу? — предположил Кир.

— Ну да, и устроить здесь пожар, — ворчливо отозвался Кевин, но Кир уже достал из кармана какой-то небольшой предмет и поднес совсем близко к книге. Он держал зажигалку на безопасном расстоянии, но так, что бумага успела нагреться.

— Ничего, — заключил Алекс, лист бумаги остался таким же чистым, как и раньше.

— Может, для волшебной книги нужно какое-нибудь особое  слово, к примеру «Сим-сим, откройся!», — на полном серьёзе предложил разозленный Кир.

— И где ты  только этого набрался, — хмыкнул молодой маг, — скорее уж пророчества переписывались и вкладывались в старый переплет, посмотрите, тут есть специальный замок-крепление. Возможно, последнему переписчику было лень заниматься такой ерундой, как пророчества, из которых почти ни одно  не подтвердилось, и настоящая книга…

Он посмотрел под ноги, затем по сторонам, присел на корточки и пристально осмотрел высокие, заставленные книгами, стеллажи. Его внимание привлекла папка, валявшаяся в пыли у самого входа.

— Так, Алекс, не хочешь заглянуть под тот шкаф? Может, найдешь что-то полезное.

— Например, пауков, — хмыкнул Кир, который снова занялся изучением своей горы фолиантов. — Сколько же здесь книг, и всё — либо  история Астурии разных авторов, либо  биография давно умерших людей. Книг по магии мало, непонятно, что они  тут так яростно охраняют? Сплошной мусор!

Алекс между тем  втиснулся между стеллажами и подобрал с пола папку из полинявшего бархата. Он открыл её и осторожно стал перебирать аккуратно  сложенные кем-то вдвое страницы. Половина букв была стерта, и  страницы приходилось откладывать в сторону. Перебрав все листы, он собирался вернуть папку на место, но, едва его пальцы коснулись последнего листа, как вся комната озарилась странным светом.

— Так я и думал, — пробормотал Кевин, — либо кто-то просто спрятал древнюю реликвию в самое неожиданное место, либо просто очередной переписчик  не принялся  за свою работу, но листы приготовил.

Сияние исчезло, а на бумаге проступили слова, которые Кевин зачитал вслух:

«Однажды тьма накрыла   Астурию, подчинив себе разум людей. Тогда  магия впервые разделилась на «чёрную» и «белую». Несколько могущественных тёмных магов решили захватить власть в королевстве, поработить народ, устранить неугодных. Астурии грозила гибель, когда  неожиданно из другого мира явился человек по имени Айрон, который был великим воином. В его меч светлые маги вложили силу древней печати. Чтобы совершить это, несколько магов навсегда пожертвовали всей своей волшебной мощью. Но другого выхода не было: всё больше людей теряли свое сознание и переходили  на сторону тьмы.

Вблизи сумеречных гор состоялась великая битва, которая принесла мир и покой в Астурию, но победа досталась дорогой ценой. Айрон погиб, защищая людей, на месте последнего сражения образовалась безжизненная пустыня. Немногим уцелевшим пришлось уйти за горы.

Меч Света, способный открыть путь  между мирами, был потерян в той битве, и, сколько бы охотников не появилось среди людей, никто не сможет им обладать, кроме человека из другого мира, который придет, когда Астурии снова будет грозить гибель. И тогда меч вернётся…

Кевин внезапно замолчал, и, Кир, заслушавшись, поторопил его:

—  Если меч вернется, все будут спасены, не так ли? Почему ты замолчал?

Взглянув через плечо Кевина, Алекс произнес:

— Дальше трудно прочитать, буквы размыты. Как будто кто-то плакал.

— Рассказывают, что  предсказание сделала любимая Айрона —  Мари.  Возможно на эти строки, показавшиеся ей наиболее важными она наложила чары, благодаря которым они не стерлись со временем.

В этот момент за дверью послышался топот ног и громкие крики:

— В  Храме чужаки, схватить их!

— Откуда они узнали, — прошептал Алекс.

— Ларки — не предательница! — бросил Кевин, скосив в его сторону глаза, — не смей так думать!

— А кому тогда еще понадобилось нас закладывать, заметь, ты — первый, кто упомянул ее! — ехидно заметил Кир, и в этот момент старая дверь слетела с петель, и в комнату ворвались вооруженные  стражники:

— Они действительно здесь, хватайте их!

Кевин напряженно оглядывался в поисках выхода,  когда послышался треск, по комнате поплыл резкий запах гари:

— Смотрите, книги горят!

Сухие, покрытые толстым слоем пыли фолианты, вспыхивали и рассыпались снопом искр. Буквально за минуту   стеллажи, стоявшие у входа, были объяты пламенем.

С улицы донеслись испуганные крики:

— Храм горит,  выводите стариков и детей!

— Не успеем, пламя распространяется слишком быстро.

— Но из-за чего начался пожар?

— Говорят, кто-то потревожил священные рукописи…

— Проклятые нечестивцы!

Стражники, понимая, что пленниками деваться некуда,  начали поспешно отступать к выходу, забыв о том, что в первую очередь должны спасти священные книги:

— Выходите, или оставайтесь здесь умирать! Впрочем, так вы лишь отсрочите свою гибель…

— Скорее, за ними, — закричал Кир, бросившись к двери, — может, в общей суматохе нас не заметят.

Алекс последовал за ним, когда вдруг услышал, что кто-то тихо простонал за спиной. Обернувшись, он увидел, что Кевин лежит на полу, придавленный полкой с горящими рукописями, и вполголоса ругается:

— Проклятье, умереть в таком месте по собственной глупости, так и не став знаменитым рыцарем. То-то бы брат посмеялся надо мной. Рэй…

Прикрывая лицо ладонью от летящих искр, он смирился с мыслью, что останется здесь. Он никогда ни на кого не рассчитывал, не надеялся и в этот раз, особенно на этих странных чужаков, которых, к тому же, знал не так давно. Да, он не почувствовал в них темной силы, но Коу скорее поверит в их причастность к происходящему, чем то, что Ларки их предала…

— Какого черта ты отстал, — раздался рядом чей-то голос. Открыв слезящиеся от едкого дыма глаза, он с удивлением увидел, что Алекс пытается вытащить его ногу из-под тяжелого дубового шкафа.

— Что ты делаешь, уходи немедленно, еще немного, и обрушится потолок, — глухо произнес он, и закашлял.

Но Алекс уже освободил его и, накинув Кевину на голову свою куртку, потащил к выходу. Его лицо было перемазано пылью и сажей, по щекам катились слезы, но он медленно продвигался вперед. Пройдя через охваченный пламенем дверной проем, он в отчаянии остановился: ведущая вниз лестница  была охвачена огнем.

— Окно, разбей его. Это наш единственный  шанс,- произнес Кевин. Последнее, что он запомнил – разноцветные  осколки витражного стекла, сверкающие в затухающем пламени пожара, и алые капли крови, смешавшиеся с землей, капли крови Алекса.

*               *                  *

Пытаясь согреться, Кир свернулся калачиком на соломе. Его схватили, едва он выбежал из горящего храма. А потом, словно в кошмарном сне, он наблюдал, как Алекс, одной рукой поддерживая Кевина, выпрыгнул из разбитого окна. Дрожа от холода в темноте, Кир слышал дыхание своих друзей: спокойное – Кевина и прерывистое, резкое – Алекса. По крайней мере, они остались в живых. О дальнейшем думать не хотелось.

Глаза закрылись сами собой – Кирилл слишком устал, чтобы сопротивляться странному, обволакивающему чувству, подчиняющему его сознание. Чей-то голос убаюкивал его, призывал, что-то обещал…Каменные стены раздвинулись, он снова оказался среди колдовского леса, на широких ступенях, ведущих к вершине холма…

«Неужели снова этот кошмар, когда мне и так хватает неприятностей!» Бежать, скорее, бежать — и он бросился  вниз по лестнице, однако у той словно не было конца.

— Глупый, все равно от меня не убежишь, — с усмешкой произнесла Флер, и Кир замер, не в силах сделать ни шагу. Сжимая кулаки, он медленно обернулся к колдунье.

— Твой друг — настоящий герой, не так ли? Интересно, смог бы ты сделать то же самое? Бросился бы он в огонь  за тобой? Этот Коу много на себя берёт, тебе так не кажется?

— Какого черта ты опять мне снишься, — сквозь зубы процедил Кир, — если ты — не плод моего воображения, а мне кажется, что нет, то, возможно, ты — единственная причина пожара в храме.