Шион

Недзуми окинул усталым взглядом бывшую лабораторию. Невыносимо ныла нога, повязка на груди пропиталась кровью, и каждый вздох давался с трудом. «Неужели это конец?» — мелькнула отстраненная мысль, и он так и не узнает, удалась ли их безумная попытка уничтожить шестую зону. Ради этого дня он жил все четыре года, а сейчас ему все равно, он не чувствует ничего, кроме глухого, невыносимого отчаяния, при виде неподвижного тела Шиона.

Где-то вдали  прозвучали выстрелы, похоже, охранники, вместо того, чтобы спасаться, все еще искали беглецов. Воздух, наполненный дымом и запахом горелой плоти, жег горло. Медленно, стараясь не наступать на раненую ногу, Недзуми приблизился. Безумная надежда, которая, вопреки всему, теплилась в сердце, исчезла, едва он увидел лицо Шиона. Бледное и спокойное, оно было красиво, как никогда, и это совершенство не могли испортить ни испачканные в пыли волосы, ни бледный шрам на щеке.

Судорожно сжимая кулаки, Недзуми медленно поднял голову, чтобы бросить Небу еще один бессмысленный упрек. Но над ним был каменный потолок, такой же, как в той комнате, где когда-то и над ним, последним  из Лесного народа, ставили опыты. Те страшные дни, как Крыс думал, закалили его, навсегда отучив доверять людям. К счастью, ему удалось бежать, но кто знает, остался бы мальчишка, объявленный преступником, в живых, если бы не Шион. Мальчик из  другого, благополучного мира, рискнувший всем, чтобы защитить незнакомца, к тому же преступника. Тот поступок Шиона был настолько же нелепый, как и пытаться спасти ему жизнь, проводя операцию под грохот взрывов. Если бы он оставил его тогда, не получил бы шальную пулю.  «Умирать легко», — утверждал кто-то из героев драмы. Продолжать жить порой куда труднее…

Если б можно было все изменить… Забыть те жестокие слова, которыми они обменялись перед ранением Недзуми. Он впервые видел Шиона в таком гневе. Тот повторял,  что Крыс просто использовал его, чтобы разрушить шестую зону, и с самого начала не собирался спасать Сафу.  Недзуми согласился, потому что спрятаться под маской цинизма казалось легче, чем что-то объяснять. Особенно того, что он, мужчина, не раз вынужденный убивать, испугался девчонки Сафу.

И не важно, что он боялся не  за себя, а за Шиона. Для того Сафу оставалась подругой детства, а Недзуми не понаслышке знал, что такое – оказаться подопытным образцом. Неважно, с какими целями в ее теле пробудили Ареуриус. Рано или поздно, чужая воля перестанет ее контролировать, и эта сила, разгневанная действиями людей, уничтожит все живое. И, прежде всего, Шиона, который был так для нее важен, ведь Шион – последнее препятствие, которую стоит преодолеть, прежде, чем вырваться на свободу…

Оставив  Сафу одну в пустой лаборатории, он пытался защитить Шиона, и, похоже, девушка поняла это и простила его. Но все оказалось бессмысленно. Еще несколько минут назад полный сил, Шион стал всего лишь одним из множества жертв шестой зоны.

Что  кричала эта глупая собачница, прежде, чем убежать в слезах? Что не хочет умирать здесь? А зачем жить дальше, если нет ни сил, ни желания двигаться вперед?

Недзуми ласково провел по чужим седым волосам, мысли в голове путались, он уже сам не понимал, что делает. Внезапно вспомнилось, как в древности души погибших провожали песнопением. Шиону нравился его голос. Если это все, что он может для него сделать…

Голос в наступившей тишине прозвучал так хрипло, что он сам его не узнал. Полные скорби слова, казалось, лились сами. Почти теряя сознание, он скорее почувствовал присутствие Сафу, чем услышал ее:

— Недзуми, эту песню нельзя петь тяжелораненому человеку. Она способна вернуть к жизни,  но, к сожалению, не того, кто ее поет. Эта песня дарит жизнь миру. Если ты слаб, когда исполняешь песню, обращенную к Ареуриас, то рискуешь потерять все и ничего не спасти.

— Но это поможет ему вернуться?

— Если это – твое единственное желание….

— Мне больше не о чем думать, и нечего больше желать.

…Душа Сафу, слившаяся с миром, наблюдала любопытную картину. Песня действительно оказалась волшебной. Недзуми, вопреки ее опасениям, не погиб, но потерял десяток лет своей жизни – древний закон жертвы никто не отменял. И все же это было ничтожной платой за исцеление мира, и возвращение Шиона.

Наградой Недзуми стали прозрачно-серые  глаза друга, распахнувшиеся навстречу новой реальности. Но Сафу знала, что впереди у них много трудностей. Недостаточно просто разбить стену, окружавшую шестую зону. Главная проблема – в людях, которые способны на любовь и ненависть, самопожертвование и предательство. Глупо считать, что они смогут быстро измениться, несмотря на то, что создателей шестой зоны, ученых, работавших на нее, больше нет. Но Сафу надеялась, что  новый мир будет справедливее и лучше прежнего, поскольку его создадут  Шион и Недзуми.