Спешу представить вашему вниманию еще один отыгрыш, и даже не с собственной бетой ^__^ Мы играем с моей дорогой подругой Mero-сан, а в просторечьи — Тоши)) Итак, я играю за Когами Шинья, а она — за Сегу Макисима. Заметьте, удачно мы разыгрались, учитывая, что создатели аниме анонсируют второй сезон осенью…
Название: «Голос во тьме»
Фандом: аниме Psycho-pass / Психопаспорт
Автор: Abyssian&Тоши-сан
Персонажи (Пейринг):Шинья Когами,Сего Макисима
Рейтинг: R (пока трудно определить)
Жанр: общий
Саммари: что, если Сего не погиб от рук Когами? Что если Шинья не знает, что та последняя пуля не унесла его жизнь?
Предупреждение: POV Сеги Макисима, ООС персонажей, пафос, намек на яой, агнст, два автора в шапке, отсутствие глубокого смысла.
Права: все принадлежит создателям аниме. Размещение запрещено.
НАЧАЛО ЧИТАТЬ ЗДЕСЬ: 1, 2, 3, 4
POV Сеги Макисима
Я увидел тебя несколько раньше, чем я планировал. Словно сама судьба желала поскорее устроить эту встречу и подталкивала тебя ко мне в руки. Я не мог сдержать улыбку – если так пойдет дальше, то я начну в нее верить – в эту таинственную судьбу.
На пути в галерею, мой взгляд неосознанно выловил из толпы до боли знакомый силуэт. Я пошел за тобой хвостом, борясь с эйфорией, наполняющей легкие. Больше всего сейчас я жаждал и не желал одновременно, чтобы ты обернулся – тогда я бы убедился в том, что это действительно ты. Но ты мог и заметить меня. Фигура, походка, характерная только для тебя, уверенные, но чуть тяжелые движения.
Нет, даже твоя новая прическа не могла обмануть меня. Вот ты притормозил у входа в галерею, остановился рядом с девочками в костюмах ангелов. Я увидел твое лицо и ухмыльнулся. Большие квадратные очки… Когами Шинья, да ты был просто мастером маскировки. Мне стало интересно, ты сделал это только ради предстоящей конференции или пытался начать таким вот образом новую жизнь? Ты мог изменить свою внешность, но свое прошлое ты изменить не мог. Я хорошо знал, какую боль и сумасшествие несет в себе осознание невозможности переписать некоторые дни из своей жизни, лучше – просто вырвать их из себя и выкинуть. Но мы с тобой оба знаем, что это нереально.
Я тенью следовал за тобой в храме искусства: как жаль, что сейчас единственным интересующим меня экспонатом был ты. Рана на шее пульсировала, в горле пересохло, а я еле сдерживался, чтобы не выдать себя раньше, чем это необходимо.
Вот ты вошел в пустынный зал и остановился возле одной из картин. Когами, завороженный миром искусства. Ты сейчас был настолько в себе, настолько беззащитен с виду и беззаботен, что мне даже поначалу не хотелось нарушать твой сладкий сон о моей смерти. Но и я уже сам не мог продолжать спать дальше, где-то на невидимом глазу дне. В какой-то момент мне даже самому начинало казаться, что ты сейчас не замечаешь меня не потому, что твое внимание на данный момент рассеяно, а потому, что меня действительно не существует. Как в том самом сне, где в витрине я не видел своего отражения. Нет, сейчас мне нужен был глоток воздуха – я должен был увидеть твое отражение в тебе.
Я медленно подошел к тебе сзади, краем глаза отмечая, что из зала только что вышел его единственный, кроме нас, посетитель. Далее необходимо было действовать быстро. Два шага, я встал к тебе боком вплотную, прижавшись плечом к плечу. Еще шаг в сторону и вот я вновь чуть позади. Это так похоже на какой-то новый безумный танец, правда? Я бы назвал его «вальс воскрешения из мертвых»…
— Эта выставка посвящена страданиям людей, где одно из главных мучений – это бремя жизни, — тихо заговорил я в нескольких сантиметрах от твоего уха.
Я чувствовал, как напрягается твое тело, как тебя начинает прошибать пот, и ты борешься с желанием обернуться на меня.
— Знаешь ли ты о святом мученике Себастьяне? Это очень известный образ в христианстве, — продолжал я, не сводя глаз с тебя и медленно доставая из кармана скальпель, — когда выяснилось, что Себастьян – христианин и пытался обратить в свою веру окружающих, то его поймали и расстреляли…
Буквально за долю секунды я прижал скальпель к твоему правому боку, чуть навалившись на тебя своим телом, но так, чтобы скальпель был незаметен окружающим, а второй рукой я бы мог ухватить тебя, если ты вздумаешь сопротивляться.
— Когами Шинья, — выдохнул я твое имя, нарочито протягивая каждый его слог, словно пробуя на вкус, — Тебе очень идет твоя новая прическа… совсем как некоторым покойникам, поплатившимся за свою правду, идет оставаться живыми.