«Порядок и последовательность во всём», — если бы Фудзимия решил выбрать себе девиз, скорее всего он звучал бы так. Айя был из тех людей, которые терпеть не могли сюрпризы, жизнь научила его опасаться любых неожиданностей, грозивших нарушить привычный порядок вещей. Слишком много их было за его недолгую жизнь: гибель родителей, лежащая в коме сестра, Вайс, наконец… Как ни странно, он почти смирился со своим положением, как человек, лишившийся руки или ноги, привыкает к тому, что он инвалид, если бы не частые напоминания о другой, нормальной жизни. Как, например, сегодня. Взглянув на календарь, Айя недовольно поджал губы. Четвёртое июля. Чёрт возьми! Хорошо, по крайней мере, что воскресенье. Есть шанс незаметно сбежать из «Конеко», пока все еще спят. Если повезет, никто и не вспомнит, какой сегодня день, а значит, не будет лишних слов, поздравлений и подарков, которые тебе совершенно не нужны. Он же не помнит, когда день рождения у того же Йоджи, например. Быстро одевшись, Айя осторожно приоткрыл дверь и остановился, глубоко вздохнув. Так. Кто-то о нем все же вспомнил. Скорее всего, Кудо, такие шутки в его духе. Наверное, плейбой выведал у Мэнкс, когда у напарника день рождения, и притащил ночью эту коробку. Неужели этот горе-психолог заметил, что всю последнюю неделю Айя был еще более замкнутым и мрачным, чем обычно? Неожиданно вспомнился вчерашний вечер. За ужином Йоджи, улыбаясь, несколько раз пытался завязать разговор, но Айя отвечал односложно, однако, после ехидного комментария «Айя, не делай такое страшное лицо, это тебе не идёт, к тому же здесь нет девушек, готовых повиснуть на твоей шее» не выдержал и рявкнул первое, что пришло в голову: «С чего ты взял, что меня волнуют девушки? Может, я не хочу, чтобы на моей шее повис некий надоедливый детектив». Наступило неловкое молчание. Кен и Оми, покраснев, уставились в свои тарелки. Помрачневший Йоджи затянулся сигаретой, и, спустя пару минут, добавил: «Айя, с тобой даже общаться тяжело. Сплошные комплексы. Хотя порой мне кажется, что это только маска, ты просто боишься дать волю своим чувствам». Не найдя достойного ответа, Айя поспешно покинул кухню, чувствуя себя еще более опустошенным, чем обычно. … Наклонившись, Айя задумчиво рассматривал карточку, прикрепленную к коробке, на которой была надпись «Охотнику Света в день рождения». Точно, Кудо. Кому ещё в голову придёт подобный идиотизм? Когда-то давно Айя любил подарки, но это было еще до Вайс, в детстве. Непрошенные воспоминания заставили сердце сжаться. Захотелось, не открывая, бросить коробку на полу и уйти. Но любопытство оказалось сильнее, и Айя медленно развязал ленты из красного атласа. На дне коробки, обитой чёрным бархатом, лежали полузасохшие белые розы. Несколько лепестков выскользнули из его пальцев, и, кружась, упали на пол. Айю разозлили не столько розы – хотя увядшие цветы не дарят – сколько то, что это был свадебный букет. В этом у флориста не было сомнений. Звук шагов заставил его выпрямиться. Йоджи, как всегда с утра немного заспанный, с мятой пачкой сигарет в руке, широко улыбнулся: — Надеялся смыться незамеченным? Давно подозревал… — договорить ему не дали. Размахнувшись. Айя запустил букетом прямо в лицо напарника, и, спустя несколько секунд, буквально вылетел на улицу. Йоджи растерянно посмотрел ему вслед. Да уж, характер у его друга всегда был не сахар, но чтобы такое. Потирая переносицу, пострадавшую от острых шипов, Йоджи внимательно рассмотрел цветы: — Какого черта? Неужели это букет невесты? * * * Айя вскочил в первый же автобус и бездумно уставился в окно. Ему было все равно, куда ехать, лишь бы подальше от «Конеко», подальше от Кудо с его идиотскими шуточками. И все же, почему он так разозлился? Причин было много. Во-первых, он не любил подарки на день рождения с того самого дня, как заранее купил сестре серёжки, одну из которых впоследствии пришлось носить самому. После этого случая Айи стал излишне серьезно относиться к суевериям. Другой причиной было то, что ему никогда не дарили цветы. Никому даже в голову это не приходило. Многие девушки, приходившие в цветочный магазин, были рады получить из его рук хотя бы небольшой букетик, потому что Айя обладал вкусом, и, что еще важнее, талантом создавать неповторимые композиции даже из самых простых цветов. Никто не догадывался, но цветы были одной из немногих слабостей, которые он себе позволял. Наверно, приятно получить в подарок хотя бы гвоздику. Но всё это, казалось, только мечты. Встречаться с кем-то при его-то образе жизни было непозволительной роскошью: Айя боялся подпустить кого-то близко к себе, потому что тогда бы пришлось беспокоиться и за этого неудачника, рискнувшего связаться с наемным убийцей. Но обиднее всего было то, что именно Йоджи так жестоко подшутил над ним. Как-никак, тот работал в цветочном магазине и должен был знать, что засохшие цветы обладают плохой энергетикой: такой подарок на день рождения сродни некрологу, а уж вкупе с белыми свадебными лентами… Айя вздохнул и, встретив сочувственный взгляд сидевшей напротив пожилой женщины, попытался слабо улыбнуться. Только беседы по душам ему не хватало. В памяти всплыла последняя миссия, словно раскрылся фотоальбом на кем-то заданной странице… …Шварц, как всегда, появились неожиданно. Абиссинец ненавидел их с удвоенной силой – как наемников, постоянно встающих на пути Вайс, и за то, что среди них был человек, который принимал участие в убийстве его семьи. Лампочка, освещавшая подвал, несколько раз мигнула и погасла. Шульдих выругался: ему не составляло труда уклоняться от атак Абиссинца при тусклом свете, но в полной темноте…Айя неслышно скользнул вперед и, размахнувшись, нанес удар. Сдавленный крик и теплые капли крови, упавшие на его руку, доказали, что он не промахнулся. Но в следующее мгновение какая-то сила отбросила его в сторону, прозвучали выстрелы – один, второй, третий… Если бы не Йоджи, оттащивший его с открытого пространства за груду деревянных ящиков, Айе вряд ли бы удалось отделаться синяками и царапинами. — Интересно, о чем ты вообще думал, — ворчал Йоджи по дороге в «Конеко». – Так глупо подставить себя под пули. Но, похоже, ничто человеческое тебе не чуждо, не так ли, командир? — Спасибо, Йоджи, — сухо выдавил Айя, проигнорировав последнюю фразу. …Автобус резко затормозил, заставив Айю отвлечься от воспоминаний и открыть глаза. Сидевшая напротив него женщина поднялась и направилась к выходу: — Это конечная остановка! Ты разве не слышал? — А что это за место? – выйдя из автобуса, Айя внимательно огляделся. Высокие деревья за ажурной решеткой ограды казались смутно знакомыми. — Ну, надо же! – женщина удивленно покосилась на него. – Ты что — не местный? Это же Восточный парк, если поторопишься, ещё успеешь на экскурсию. Восточный парк, ну, конечно, как он мог забыть. Года четыре назад Айя-тян долго уговаривала отца отпустить их одних на экскурсию, тот так и не разрешил, но они все же уехали вдвоём. Айя грустно улыбнулся, вспомнив, как сестра хотела проникнуть во дворец и сделать пару снимков, но их не только не пустили, а ещё и пригрозили забрать в полицию как несовершеннолетних, шатающихся без присмотра взрослых. Всё правильно, территория Императорского дворца строго охраняется, а посещение парка разрешено только в определенные дни. Интересно, почему автобус привез его именно сюда, где столько воспоминаний? Айя присел около фонтана и зачерпнул ладонью холодную, прозрачную воду. Тишина и одиночество всегда успокаивающе действовали на него. Может, стоит провести целый день в парке… «c Днем рождения, котенок! Как тебе мой сюрприз?» — ехидный голос, прозвучавший в голове, был ему хорошо знаком. Две теплые ладони закрыли глаза, горячее дыхание обожгло ухо. Айя подумал, что со стороны они выглядят как двое друзей, встретившихся в парке в воскресный день: — Прочь из моей головы, Шульдих, – хмуро произёс Айя, пытаясь закрыть сознание от чужого разума. Благодаря ежедневным тренировкам, он стал более устойчивым к телепатическому воздействию, и, спустя секунду, немец получил удар локтем под ребра. Зашипев от боли, Шульдих отскочил назад, впрочем, он быстро сконцентрировался и буквально прижал Айю к бортику бассейна одним мысленным усилием. — Ну, никакого чувства юмора, — обиженно бросил телепат. – Расслабься, Айя, я просто хотел предупредить тебя. В принципе, мне наплевать, если один ненормальный будет гоняться за мной с катаной, порой это даже весело. Но если при этом пострадает кто-то из Шварц, я убью тебя одним усилием воли. Кстати, твоя месть уже давно потеряла смысл. Стоит ли тратить свою и без того короткую жизнь на охоту за таким же убийцей, как ты сам? Ты отомстил Такатори, чего еще тебе надо? А ведь именно мы своим невмешательством преподнесли его тебе на блюдечке. А твоя семья… Все равно уже ничего не изменишь. Понимаешь, это был приказ, как на войне, ну, или на ваших бессмысленных миссиях. Впрочем, решать все равно тебе. Айя наблюдал за немцем, нервно прохаживающимся по аллее. Гнев постепенно стих, осталась только грусть. — Откуда ты знаешь про мой день рождения? — Я же говорил, что знаю о тебе и твоей семье всё, радость моя, – усмехнулся телепат, перестав мерить шагами лужайку. — У тебя дурацкое чувство юмора, – пробормотал Айя. Шульдих в ответ по-кошачьи потянулся, поправил сбившуюся бандану, и, улыбаясь, шагнул к Айе, когда за его спиной с угрозой произнесли: — Лучше тебе убраться отсюда и побыстрее, — характерный щелчок лески заставил телепата поморщиться. Но он вряд ли последовал бы этому совету, если б не мысленный приказ Кроуфорда. Неторопливо повернувшись, Шульдих исчез за деревьями, бросив напоследок: — Кудо, ты совершаешь только одну ошибку, но зато регулярно. То и дело переходишь дорогу Шварц. …Новую «Бентли», припаркованную у самых ворот парка, Шульдих заметил сразу. Сев в салон, он не преминул громко хлопнуть дверцей: — Ну и зачем ты испортил мне веселье? Сидевший за рулем Кроуфорд удостоил его беглого взгляда: — Честно говоря, я волновался. У меня было видение, что ты сегодня наделаешь глупостей и доведёшь Фудзимию до состояния аффекта. Тебе ли не знать, на что он способен? — Ну да, и поэтому ты притащил сюда Кудо, – не унимался телепат. — Я просто известил его о том, что Абиссинец здесь. К тому же, Шульдих… Ты уверен, что Айя действительно ограничится смертью Такатори Рендзи? Ты играешь с огнем. Телепат беззаботно рассмеялся: — Да брось читать мне нотации, я уже вышел из этого возраста. И если честно, я в тайне надеялся… — пальцы Шульдиха скользнули по руке Кроуфорда, лежащей на руле. — На что? — На то, что ты приревнуешь меня к Фудзимии и примчишься сюда, – чуть слышно прошептал немец. Вместо ответа Кроуфорд повернул ключ зажигания. * * * — Как ты здесь оказался? – тихо спросил Айя, тяжело опускаясь на землю. Нужно было немного отдохнуть. Ментальный контроль Шульдиха был слишком силен, тело по-прежнему не желало слушаться. — Просто люблю гулять в таких местах. По-моему, этот парк идеально подходит для свиданий, — улыбка Йоджи была открытой и почти нежной, так не похожей на его обычную двусмысленную ухмылку. Айя покраснел и отвернулся. – Я решил составить тебе компанию, если ты не против. А ещё подарить вот это. С Днем рождения, Айя. Айя растерянно разглядывал три темно-красные розы в целлофановой обертке, сразу же угадав сорт — «Гран-при» — и примерную стоимость подарка. — Я подумал, что красные тебе больше подходят. Не волнуйся, Айя, они – не из нашего магазина, — зачем-то уточнил Йоджи. Он немного волновался, вдруг Айя решит выкинуть и эти цветы. — При такой жаре розы долго не простоят. Кудо, ты в курсе, что этот сорт — самый дорогой, — машинально отметил Айя, разглаживая атласный лепесток. Затем нахмурился. – И все же, как ты здесь очутился? — Вскоре после того, как ты сбежал, мне позвонили на мобильный и посоветовали приехать за тобой в Восточный Парк, — Йоджи присел рядом на траву и осторожно сжал плечо Айи. Июльское солнце слепило глаза и мешало рассмотреть лицо склонившегося над ним человека. Тишину нарушали только пересвисты птиц и мелодичное журчание воды в фонтане. Впервые Айя позволил себе расслабиться в чужих руках, так крепко и в тоже время нежно обнимавших его. Вспоминая сегодняшнее утро, он думал о том, что этот день рождения стал самым счастливым за всю его жизнь, что пора научиться если не любить сюрпризы, то хотя бы не бояться их. Ведь новое — не значит плохо. Потянув за светлую прядь волос, Айя негромко сказал: — Йоджи, у тебя царапина на носу. — Это ты виноват, — беззлобно буркнул Йоджи. – С такой силой букет невесты не бросают. Хотя, если верить приметам, я в течение года должен жениться. Моя невеста – красавица, но у нее ужасный характер. К тому же она обожает холодное оружие, – печально закончил он. — Ну, допустим, не только оружие. Только ты забыл, Кудо, в нашей стране не разрешены подобные браки, а Шульдиху следовало послать мне не свадебный букет, а подвязку, всё-таки мы оба – мужчины. – Айя был верен себе. — Букет, подвязка – какая разница, главное, что это — знак свыше. А мы поедем в отпуск в Канаду… — мечтательно отозвался Йоджи, сильнее прижимая к себе неуступчивого рыжика.